Кодекс жизнетворца
Шрифт:
– Органическое колесо, - сказала Тельма.
Спирмен улыбнулся.
– Ну, конечно. Примерно так оно и действует.
– Но не может ли оно делать еще что-нибудь?
– спросил Крукс. Например, воспроизводить себя?
Спирмен покачал головой.
– Никоим образом. Как я сказал, оно может двигаться и частично регенерироваться - по крайней мере восстанавливать отдельные свои части. Но никак нельзя сказать, что оно живое.
Тельма нахмурилась.
– Но как же может такая штука возникнуть в процессе эволюции, если у нее нет способа воспроизводства?
– Не может, - просто ответил
– Откуда же она взялась?
– Единственное предположение: ее создали талоиды.
Тельма и Крукс обменялись удивленными взглядами.
– Но как они могли?
– спросил Крукс.
– То есть я хочу сказать, что у них средневековая технология. Вы говорите, что это устройство грубое по сравнению с жизнью, но все равно это поразительное достижение биоинженерии.
– Поразительное, - подтвердил Спирмен.
– Вообще не думаю, чтобы земные генетики и биоинженеры смогли сделать что-нибудь подобное. У них нет для этого необходимых макромолекул.
– В том-то и дело, - сказала Тельма.
– Как же могли это сделать талоиды?
Спирмен прошелся по лаборатории, потом повернулся и развел руки.
– Мы уже обнаружили в почве много сложных гидрокарбонатов и азотистых соединений, очень похожих на молекулы, из которых, как полагают, возникла жизнь на Земле. Но, очевидно, на Титане этот процесс не зашел далеко, может, из-за низкой температуры и отсутствия сильного ионизирующего излучения и других мутагенных стимулов. Ну, мы полагаем, что талоиды каким-то образом научились использовать такие соединения и со временем создали то, что вы видели.
– Он снова махнул рукой в сторону холодильной камеры.
– Я хочу сказать: изготовили. Такое не создается естественно. И это относится и к их странным домам и ко многому другому.
Джон Вебстер, англичанин, генетик, консультант по биоинженерии Кембриджского института молекулярной биологии, кивнул со своего места у рабочего стола, заставленного рядами бутылок и электронным оборудованием.
– Так это выглядит. Это наша культура, перевернутая навыворот. Мы выращиваем нашу пищу и потомство и делаем искусственные предметы из металла, который получаем из почвы. Пища и потомство талоидов создаются на сборочных линиях, а вещи они выращивают - из органических веществ, которые они добывают в почве. Кстати, это объясняет, что такое "плантации", которые нас ставили в тупик. Это фабрики талоидов.
– Верно, они делают то же, что и мы, только наоборот, - сказал Спирмен.
– Люди научились создавать механические приспособления, подражающие живым организмам: поднимать вес, перемещать его и так далее. Талоиды тоже научились создавать артефакты - органические, чтобы подражать единственной известной им форме жизни.
– Хорошая точка зрения, - согласился Крукс.
– Но она не объясняет, как талоиды могли действовать на молекулярном уровне, когда их культура на много столетий отстает от нашей.
– Он указал на ряды инструментов и оборудования.
– Нам пришлось изобрести все это, прежде чем мы поняли, что такое протеин, не говоря уже об операциях на генах и плазмоидах. Талоиды не могут сделать ничего даже отдаленно похожего на эти приборы.
– А им это и не нужно, - сказал Спирмен.
– Они и так окружены ими.
Тельме понадобилось несколько мгновений, чтобы понять смысл его слов.
– Вы шутите, - недоверчиво сказала она.
Спирмен покачал головой.
– Люди научились использовать энзимы и бактерии для изготовления вина и сыра за тысячи лет до того, как что-нибудь узнали о связанном с этим химическом механизме. А почему бы талоидам не научиться одомашнивать формы жизни, которые они видят вокруг себя? Мы срезаем шерсть с овец, чтобы делать костюмы; они снимают проволоку с проволокоделательных машин.
– Он пожал плечами.
– То же самое.
– Все в них то же, что у нас, только наоборот и на три-четыре столетия назад, - сказал Вебстер.
– Мы сначала были ремесленниками, а потом уже развили инженерию и физическую науку. А биохимия пришла гораздо позже. Талоиды вначале развили ремесленную биологию, без всякого представления о биологической науке, и только сейчас начинают подходить к физике.
– Странно, - заметил Крукс.
– Можно было бы подумать, что сложное устройство их самих гораздо раньше дало бы им представление о науке.
– Почему?
– спросил Спирмен.
– Люди - очень сложные биологические системы, но это не дает им понимания того, как работает их мозг или тело. Такое знание приходит поздно, когда появляются необходимые инструменты... и знания эти еще далеко не совершенны. Человеческое сознание действует на гораздо более высоком уровне, чем нервная сеть, снабжающая мозг впечатлениями о мире. Мы не представляем себе мир состоящим из волн тяготения, давления, фотонов, сил и так далее, но из людей, мест и предметов. Наше восприятие зависит от абстрактных символов, которые далеки от первоначальных физических стимулов. И мы не видим, как взаимодействуют неврологические и психологические процессы. И потому можем думать о важном и главном, не задумываясь о том, что делают в нашем мозгу триллионы нервных клеток; мы даже можем вообще не подозревать об их существовании.
Крукс нахмурился.
– То есть вы хотите сказать: хотя сами талоиды представляют собой сложные электронные системы, это не дает им интуитивного знания, как они действуют. Их сознание оперирует на более высоком, абстрактном уровне.
– Совершенно верно, - ответил Спирмен.
Тельма кивнула, когда поняла, что это означает.
– Итак, хоть талоиды компьютеры, это совсем не означает, что у них точность и абсолютная память машин, верно? Они не способны запомнить дословно вчерашний разговор или всякий раз вести себя одинаково в аналогичных ситуациях... точно так же, как мы.
– К этому и ведет Грэм, - сказал Уэбстер.
– В своей основе человеческий мозг так же механичен и предсказуем, как электронный компьютерный чип. Нейрон либо отвечает, либо не отвечает на определенный стимул. Он не проходит через состояние нерешительности, не обращается к какому-то крошечному мозгу за решением. На этом уровне мозга вообще нет. "Мозг" появляется при соответствующей организации на гораздо более высоком уровне... Точно так же одна молекула не обладает, скажем, свойством "слоновости"; но большое количество молекул, да еще нужным образом упорядоченных, этим свойством обладают. Мозг талоидов, несомненно, точно так же относится к более низким уровням их программы.