Кодекс звезды
Шрифт:
— Не стоит, — нехотя произнёс Нарутович.
— Продолжайте основной доклад, пан генерал, — разрешил Пилсудский.
Разошедшийся Розвадский решил не слезать с объезженного конька.
— Обстановка в Галиции, вопреки сообщениям некоторых газет, беспокойства не вызывает. Войска Петлюры выполнили поставленную задачу и планомерно отходят к нашей временной границе.
Пилсудский чуть не обзавидовался. Обошёл его генерал в искусстве вешать шпакам лапшу на уши. На самом деле дела на границе Польши и ЗУНР были из рук вон плохи. После того, как Миронов и Кожин разбили петлюровскую
— Как видите, пан премьер, всё обстоит не так уж плохо! — стараясь казаться весёлым, воскликнул Пилсудский. Я думаю, мы можем отпустить пана генерала и перейти к вопросам гражданской тематики?
Все бы так и случилось, кабы не судьба, вестником которой на этот раз выступил адъютант Пилсудского. Он вошёл в кабинет с таким взволнованным лицом, что Пилсудский сразу показал глазами на Розвадского, ему, мол, докладывай. По мере того, как мрачнело лицо Розвадского, которому адъютант вещал что-то, неслышное в том месте, где располагались Пилсудский и Нарутович, уткнувшись губами чуть ли не в генеральское ухо, сердца правителей страны синхронно холодели в предчувствии дурного.
Адъютант покинул кабинет, а генерал ещё молчал, погружённый в невесёлые думы. Пришлось Пилсудскому его подстегнуть.
— Ну? — промолвил он, надеясь, что Розвадский поймёт «ну» правильно, и не станет при премьере сильно сгущать краски.
Но, видимо, события требовали немедленного решения, и время экивоков прошло. Розвадский решился и приступил к докладу.
— Несколько часов назад в районе Остроленки противник навязал нашим войскам сражение, по итогам которого 4-я армия фактически перестала существовать…
Пилсудский прикрыл глаза. Матка Бозка! Спустя почти сто лет, в том же месте, и с тем же исходом! Голос Розвадского долетал как бы издалека.
— …Успеху русских во многом способствовало появление на поле боя танков, которые в самый ответственный момент нанесли удар во фланг нашей армии. Большая часть из тех, кто не пал в бою, попали в плен. Те, кто не утратил боеспособность, отступают к Варшаве. Русские не стали их преследовать. Они развернули вектор наступления и теперь продвигаются в направлении Эльблонга. — Генерал перевёл дух. — Но и это не всё. Русские части перешли нашу границу в Галиции.
— А украинские войска? — встрепенулся Нарутович.
— Нет, — покачал головой Розвадский. — Только русские. Украинцы остановились на рубеже.
Нарутович встал с места.
— Панове! Я человек сугубо гражданский, и не мне указывать вам, как следует воевать. Скажу одно. Единственный для вас выход спасти и нацию, и репутацию – взять Гданьск! Как только такое свершится, мы тут же можем начать переговоры о перемирии, наши друзья в Лиге Наций нам в этом помогут! Бог вам в помощь, панове! Об одном прошу: не используйте при штурме осадную артиллерию. Русские ответят на это бомбардировками наших городов. Пожалейте Польшу и поляков,
Пилсудский подождал, пока за премьером закроется дверь кабинета, после чего обратился к Розвадскому:
— Что нам делать, Тадеуш?
Генерал грустно усмехнулся.
— Как ни странно, следовать советам пана премьера, пан маршал! Возьмём Гданьск – и «Северные земли» наши. А там пусть поработают дипломаты!
— Что ты конкретно предлагаешь делать?
— С учётом того, что русские направили часть войск на помощь осаждённому Гданьску, на Варшаву им наступать нечем! — уверенно ответил генерал. — Как бы быстро ни продвигались русские, к Гданьску они подойдут дня через два, не раньше.
— Ты забываешь, что им предстоит сломить сопротивление армии Скифского.
— Я про то помню, пан маршал. Но 5-я армия и так уже ослаблена. Одну дивизию, как вы помните, мы передали Латнику. Скифский задержит продвижение русских на сутки, не больше.
— Ты считаешь – этого мало? — удивился Пилсудский.
— Если при этом мы потеряем армию и не возьмём Гданьска – мало! Я предлагаю другой план. Пусть Скифский оставит на пути русских небольшой заслон, а остальные войска спешно отводит к Гданьску. Туда же пусть ведёт всё, что у него осталось, генерал Ружинский. Тогда у нас хватит войск, чтобы штурмовать крепость сразу с нескольких направлений, где-нибудь да прорвёмся!
Пилсудский задумался. Чертовски рискованный план! Если что пойдёт не так… Но есть ли у него иной выход?
— Хорошо! — прихлопнул ладонью по столу маршал. — Отдавай приказ. Да, и распорядись, чтобы к городу доставили осадные орудия. — В ответ на тревожно-вопросительный взгляд Розвадского, пояснил: – Когда возьмём город, тут же запросим перемирия. Русские не успеют начать бомбардировки.
Генерал склонил голову в знак понимания и повиновения.
Вы когда-нибудь пробовали сидеть на краю облака, болтать ногами и рассматривать проплывающую внизу землю? Умоляю вас, не пробуйте, не надо! Мне можно. Я автор, и на страницах своей книги волен делать, что вздумается. Писателям, скажу я вам, летать на облаках довольно комфортно: под попой мягко и обзор хороший. Правда, немного сыровато. Но насморк – фигня по сравнению с тем, что я могу отсюда увидеть, а значит, и описать.
Солнце, уработавшись за день, спешит окунуться на западе в багряную ванну, чтобы потом, укутавшись в чёрное, усыпанное мириадами звёзд покрывало, дрыхнуть до утра, пока свежий ветерок не сорвёт его (покрывало), но уже на востоке.
Мне следует поторопиться, пока внизу ещё довольно чётко различимо.
Только что проплыла и осталась сзади полноводная река. Это Висла. Отсюда сверху хорошо видно её новое устье со стоящими в нём кораблями и снующими туда-сюда паромами. Корабли: и те, что в устье, и те, что в море – призваны огнём своих разнокалиберных орудий прикрывать левый фланг Данцигского оборонительного района, а паромы без устали переправляют на левый берег Вислы войска и различные припасы. Обозы и маршевые колонны растянулись вдоль по косе аж до самого Пиллау.