Коэффициент интеллекта (сборник)
Шрифт:
«Как же я ненавижу эти обвисшие лица, тусклые глаза, искусственные зубы, блестящие в фальшивых улыбках! Эти идиотские канотье на трясущихся от старости головах, перья в редких волосах и якобы страстные поцелуи на этой выставке рухляди!»
Все эти мысли явственно читались на лице Эгона, и Зельда с тревогой смотрела на отца, ожидая какой-нибудь язвительной колкости в сторону представителя лучшего в округе дома престарелых. Но Эгон молчал, а господин Фельдман – лощеный мужчина в очках с золотой оправой – продолжал разливаться соловьем, комментируя видеоряд.
Ролик окончился. Повисла неловкая тишина. Эгон
– Вот видишь, папа, как там здорово. У тебя будет много новых друзей, отличный уход и море развлечений, – бодро сказала дочь.
– А далеко оттуда до автобана на Кулвермонт?
– Папа, – укоризненно сказала Зельда, – опять ты за свое!
– До автобана двенадцать километров, никакого шума и выхлопов! – поспешил заверить господин Фельдман. – Там отличная природа, лучшие врачи, вы можете принимать любые процедуры, у нас целый медицинский центр!
Эгон понимал надежду, светящуюся в глазах представителя: заполучить богатого клиента – цель любой такой «Долины Радости».
Видя, что господин Майер продолжает скептически ухмыляться, Фельдман выложил козырную карту:
– На базе «Долины Радости» расположился уникальный центр по разработке компьютерных программ и внедрению медицинской роботехники!
Зельда и Эгон непонимающе посмотрели на представителя дома престарелых, покрывшегося от гордости красными пятнами.
– Поясню. Каждому клиенту нашего «дома» выделяется личный медицинский робот, который ведет мониторинг жизненных процессов и помогает в быту. Почему робот? Кхм. Не все ладят с персоналом, возраст, знаете ли, характер у большинства клиентов с годами не улучшается… – Фельдман смутился, достал тщательно выглаженный клетчатый платок и промокнул лоб.
Эгон от такого заявления внезапно развеселился.
– А на горшок ваш робот клиентов тоже высаживает?
– Нет, но позвать сестру, если у клиента проблемы с пищеварением, может, – сухо ответил господин Фельдман, сверкнув очками.
– Я согласен! – сказал Эгон Майер, хлопнув рукой по бархату подлокотника. – Какая разница, где подохнуть, дома одному или в компании робота?
Зельда могла вздохнуть спокойно, отец будет под надежным присмотром, до автобана ему с его здоровьем не дойти. Она будет навещать отца так часто, как сможет, да и Дэниел прекратит шпынять ее за излишнее внимание к вредному папаше. Все складывалось как нельзя лучше.
В «Долину Радости» разрешалось брать с собой некоторые дорогие сердцу вещи. Разумеется, Эгон взял с собой тяжеленный граммофон, который двое рабочих едва затащили в машину. И свое любимое кресло. А еще он бережно держал в руках большую шкатулку.
Машина бежала среди пустых, однообразных, покрытых редкими языками снега полей, потом через лес – унылый, с толстым ковром серых листьев, среди голых, похожих на скелеты деревьев.
К дому престарелых вела добротная дорога, на которой машину Зельды остановила вежливая охрана у шлагбаума. Связавшись с господином Фельдманом, они пропустили приехавших на территорию «Долины Радости».
Эгон с брезгливостью проводил взглядом пару бегущих трусцой пожилых спортсменов и стал рассматривать довольно разумно устроенную территорию. По пути промелькнули теннисные корты, площадка для гольфа и даже японский сад камней. Ближе к центральному корпусу людей стало попадаться больше. Обитатели «Долины» выглядели довольными и беззаботными.
Зельду с Эгоном проводили в кабинет директора мистера Эпплтона. Тот полностью оправдывал свою фамилию румяным, круглым, как яблоко, лицом. Улыбаясь от уха до уха, он дал понять Эгону Майеру, что отлично осведомлен о его потрясающих умственных способностях, блестящем прошлом, сообщил, что является его поклонником, и даже процитировал пару строк из майеровской «Любви к деньгам».
Эгон сидел с каменным лицом. Но это не повлияло на ширину улыбки Эпплтона, которая была намертво приклеена к его лицу, как у персонажа рекламы «Happydent». Директор предложил дорогому клиенту апартаменты на выбор, в которых тот будет жить… «пока не надоест». Директор не сказал «пока не умрете», но смысл от этого не поменялся.
Эгон ткнул пальцем в первую же дверь на первом этаже – лифты ему не нравились.
Окончив формальности с директором и холодно поцеловав на прощание Зельду, он заперся, и до глубокой ночи из-за его двери раздавались тоскливые звуки граммофона.
На следующий день Эгона навестили трое: директор, мистер Фельдман и коротко стриженная дама средних лет по имени Меган, оказавшаяся этажной медсестрой. Они поздравили новичка с первым днем в «Долине Радости» и вручили направление в «Терру». Так назывался центр, в котором проведут медицинские и психологические исследования для создания его личного робота.
Они рассказали о великом деле, которое вершится в этих стенах, про медицинские исследования, проводимые совместо с «Террой», направленные на борьбу со старением, и выразили надежду, что благодарное человечество никогда не забудет мистера Майера, принимавшего участие в этих программах. Все трое радостно улыбались Эгону, словно лучшие друзья, но это не могло поколебать его неприязни, особенно к Эпплтону, который напоминал ему Луннолицего [6] .
Потом они отправились с Меган на экскурсию по «Долине Радости», и та стала знакомить его с остальными обитателями, называя имена, которые он тут же забывал. Зачем? Ведь он не собирался оставаться здесь надолго. Только однажды его взгляд зацепился за плюгавого старикашку с громадными усами, шустро передвигающегося на мотоколяске. Тот показался Эгону странно знакомым, но он тут же выбросил старикашку из головы.
С возвращением к жизни у господина Майера вдруг снова появилась надежда, и он твердо решил найти способ добраться до автобана.
Но дежурно улыбающаяся Меган сказала, что никто не покидает стен дома престарелых. Жителям «Долины Радости» нет смысла выезжать за пределы территории, так как здесь есть все необходимое: и бутики, и кинотеатры, и концертный зал на пятьсот мест. Из чего он заключил, что выбраться отсюда будет нелегко.
Но разве это может быть проблемой для человека по имени Эгон Майер?!
Вечером Эгон решил прогуляться перед ужином. Надев куртку, вышел во двор, где мигали лампочками украшенные к Рождеству деревья. Вдали на освещенной аллее он увидел силуэт пожилого, согбенного человека, ведущего за руку ребенка. Эгон не очень удивился, судя по всему, кто-то привез к постояльцу внука, и они гуляли. Человек медленно приближался, то и дело поворачиваясь к малышу и что-то ему говоря.