Коэффициент интеллекта (сборник)
Шрифт:
Наконец кофе готов, Герман пьет горячий крепкий напиток мелкими глотками и старается дышать глубже – где-то слышал, что это помогает. Он пытается понять, что произошло и почему все было именно так, а не иначе. Но мысли путаются, и он никак не может сосредоточиться. Он решает, что нужно просто лечь спать.
Герман засыпает, как только голова касается подушки. Ему ничего не снится в эту ночь.
Утром, по пути на работу, он думает о зеленом кедре посреди монохромного поля.
2. Пользователь
Высоко в ярко-синем
Сегодня Феликс хочет к людям. Хочет болтать с красивыми девушками, пить текилу или ром и закусывать лаймом, хочет танцевать под ритмичные звуки миксов модных диджеев. Свое физическое тело Феликс оставил в кровати отсыпаться после напряженного дня. Умники-ученые, правда, утверждают, что так делать опасно – отдыхает только тело, разум же продолжает бодрствовать. Говорят, были случаи, когда человек становился шизофреником, но Феликс в это не верит. Шесть ночей в неделю он ходит Внутрь, одну ночь спит и при этом прекрасно себя чувствует.
Феликс желает, и перед ним появляется ростовое зеркало. В нем отражается то его тело, которое осталось вовне, – невысокое, щупленькое, с жиденькими волосами мышиного цвета. Феликс морщится – ему никак не удается научиться менять тело сразу, в момент перехода. Хорошо хоть, что не забыл.
Он делает себя выше сантиметров на пятнадцать, осветляет волосы, блеклые глаза наливаются голубизной. Девушки таких любят. Феликс сам любит себя таким, он уверен, что настоящий он – здесь и сейчас, а не вовне. Улыбнувшись себе белоснежной улыбкой кинозвезды, Феликс желает оказаться среди людей.
Небо черно и усыпано звездами, которые время от времени срываются со своего места, несутся вниз и останавливаются почти над головами собравшихся людей, рассыпаясь яркими фейерверками и собираясь затем в слово «Baccardy».
Людей здесь сотни. Все молодые, красивые, подтянутые. Все выглядят беззаботными и счастливыми. Свои тревоги они оставили вовне, а сюда пришли жить. Они смеются, танцуют, пьют коктейли из высоких бокалов. Воздух пронизан музыкой, она громкая, но не мешает говорить.
Феликс такой же, как они все. Он ощущает себя частью чего-то огромного и значимого, он смеется и танцует со всеми. Он желает себе рюмку текилы, выпивает ее, закусывает соленым лаймом. Он протанцовывает сквозь толпу к понравившейся высокой блондинке. Она улыбается ему, подмигивает – красавица с загорелой кожей и талией настолько тонкой, что Феликс может обхватить ее ладонями. Они танцуют рядом, почти касаясь друг друга телами, смеясь и ничего не говоря.
Когда Феликсу надоедает танцевать, он тянет девушку за руку, они делают несколько шагов и оказываются на берегу моря. Шумят волны, дует соленый ветер. В этом месте наступает рассвет. Вокруг никого.
Девушка улыбается. Маленькое клубное платье на ней сменяется цветастым саронгом, ноги босы – туфли исчезли. Они идут вдоль полосы прибоя, держась за руки.
– Я Феликс.
– А я Лидия.
Какое-то время они молчат. Феликс отчаянно прикидывает, как завязать разговор. Наконец:
– Прекрасный рассвет, правда?
– Ага, дизайнеры постарались. Но могли и получше сделать.
– Дизайнеры?
– Ну да. Должен же кто-то это делать – придумывать, создавать. Поддерживать. Этим люди занимаются. Это работа.
– Наверняка это очень интересно, – мямлит Феликс.
Лидия поворачивается к нему. В глазах пляшут чертики.
– Только поначалу. А потом становится рядовой работой. Рутиной.
– М-м-м, – отвечает Феликс.
Разговор не клеится. Феликсу становится неуютно, он уже жалеет, что ушел с вечеринки. Не знает, как вести себя с Лидией. Чтобы как-то поддержать разговор, спрашивает:
– А ты откуда знаешь?
– У меня был некоторый опыт. Но не слишком удачный. В общем, проект закрыли. А ты разве никогда не пробовал?
– Ну… нет вообще-то. То есть я, конечно, где-то слышал об этом…
– Пользователь, значит…
– Что?
– Да нет, ничего. Неужели тебе никогда не было интересно?
– Ну, было… слегка.
– Ясно. Скажи, это твоя настоящая внешность?
Вопрос, прямо скажем, бестактный.
– Что? А, ну да, конечно.
– Ладно, Феликс. Приятно было познакомиться. Мне пора.
Лидия делает несколько шагов в море и исчезает – наверное, переносится куда-то еще. Черт, Феликс опять все испортил. Настроение на нуле. Глубокий вдох. Выход.
Феликс открывает глаза в своей постели. Вытаскивает кабель из разъема на затылке. Чувство обиды не покидает его, даже когда он проваливается в сон.
Следующим вечером он снова подключает кабель. Но идет в этот раз не в чужие миры. Он оказывается в пустыне своего собственного сознания. Он хочет понять, о чем говорила Лидия. Он очень хочет хотя бы начать.
3. Учитель
На протяжении всей своей истории люди всегда творили миры, воплощая в полотнах, книгах, архитектуре частичку души. Некоторые создавали империи – правда, для этого вида творчества часто было необходимо разрушить созданное другими.
Впрочем, есть и такие, кто никогда не пытался. По мнению Ивана Варфоломеевича, творец в них спит, и для пробуждения ему требуется только толчок. Есть те, кому этот толчок дает сама жизнь, а есть и те, кого могут подтолкнуть другие люди…
В черной космической пустоте мерцают далекие звезды. Ближайшая – красный карлик, копия Солнца в представлении Марка. Вокруг звезды по орбитам вращаются четыре планеты, которые Марк уже успел сотворить. Возможно, рано или поздно он сможет сделать их обитаемыми, но это высший пилотаж, до которого Марку еще очень далеко.