Кофе для олигарха. Месть на десерт

Геррер Мария

Не думаю, что Суровцев был бы рад моему приходу. Впрочем, будь он в сознании, я бы в палату не пошла, ограничилась бы общением с врачом.

Доктор и медсестра вышли, оставив меня наедине с Кириллом.

Я осторожно коснулась руки Суровцева. Она была прохладна и неподвижна.

– Кирилл, - тихо позвала я. – Кирилл…

Конечно, он не ответил. Смотрела на Суровцева, и понимала, что мне его очень жаль. Что хорошего было в его жизни? Череда деньги, власть, красивых женщин. Это прекрасно, этому можно завидовать.

Только счастья у

Кирилла не было. Он сам признался в этом. Он был одинок. Даже сейчас рядом с ним ни жена, ни его роскошные любовницы, а я, его враг.

Долго сидела у постели Суровцева. Надеялась, что он придет в сознание. Вдруг откроет глаза, начнет меня ругать на чем свет стоит. Как бы я была рада. Но нет, он лежал неподвижно.

Тихо скрипнула дверь. Я оглянулась. В палату вошла Анжела. На ее лице читалась плохо скрываемая досада.

– Привет, - процедила она.

Я молча кивнула.

– Не шевелится?

– Нет.

– Да, влетела я, - вздохнула Анжелка. – Пойдем отсюда, тут делать нечего. Овощ он и есть овощ. Врач сказал, он ничего не слышит и совсем не соображает.

Она не стала подходить к мужу, развернулась и вышла.

Я еще раз коснулась руки Суровцева, поднялась и последовала за Анжелой.

Мы сели в просторном светлом холле. Тут было холодно. А возможно меня просто знобило от волнения.

Анжела сердито теребила длинную золотую цепочку на груди.

– Ты чего к нему пришла? Пожалела или раскаиваешься?

– В чем мне раскаиваться? – искренне удивилась я.

– Так он из-за тебя в кювет слетел. Не вынес унижения и решил разом со все покончить.

Может, Анжелка и права. Есть в этом доля моей вины. Только я не хотела такого финала.

– Мне его просто жаль, - призналась я. – Уверена, Кирилл не настолько слаб, чтобы его сломала ситуация, в которую он попал благодаря нам.

– Не нам, - поправила меня Анжела. – Не нам, дорогуша, а тебе. Это была твоя инициатива с наручниками. Думаю, это стало последней каплей. Впрочем, теперь уже неважно.

– Да, неважно, - эхом ответила я. Неужели в Анжеле нет ни грамма сочувствия к Кириллу? Ведь она так стремилась выйти за него замуж. Хоть что-то должно остаться от прежних чувств?

– Я оказалась в идиотском положении, - Анжела нервно завязала цепочку узлом.
– Врач сказал, кома может продлиться до нескольких лет. Нескольких лет, понимаешь? И что мне делать с этим бревном? Ни развестись, ни в суд на него подать. Как сказал адвокат Суровцева, я буду по-прежнему получать мизерное содержание. Просто кошмар! Не вдова и не разведенка. И сделать ничего нельзя. Сколько мне теперь ждать, пока он загнется или очухается? Год, два? А время идет, и никто мне его не вернет.

– Ты уже и с адвокатом поговорить успела? – усмехнулась я.

– Естественно. И со своим тоже. Мне же надо понять, что делать дальше. Даже мой адвокат согласился, что мне остается только ждать. Придет в себя – можно подавать на развод. Нет – ничего не сделать. И почему он не разбился? Всем было

бы легче. И сам бы не мучился, и я бы свободной стала. Так что денег я тебе пока отдать не могу, как понимаешь. Нет их у меня.

– Мне они не нужны, - неужели Анжела думает, что для меня так важно получить гонорар?

– Это хорошо, - удовлетворенно кивнула она. – У меня просто голова пухнет. Столько было планов, и все коту под хвост. Все-таки Кирилл – редкий мерзавец. Даже самоубийство до конца довести не смог. Все у него не как у людей. То ему ребенка подавай, то денег на жену жалко. И даже сейчас ухитрился напакостить с моим содержанием. Как жить на те гроши, что он мне выделил? Сколько я с ним мучилась, ты бы знала! И вот такая благодарность. Сволочь, что с него взять.

Анжела достала из сумочки помаду и зеркальце, подкрасила губы.

– Все, я пошла. Дел по горло. Мой адвокат пообещал поискать лазейки в брачном договоре. Но сразу сказал, что надежды мало. Раз не вдова, ничего мне не полагается. Может, повезет и Кирилл помрет в ближайшее время. Эх, и закачу я тогда поминки!

Такого цинизма я не ожидала даже от Анжелы.

– Тебе что, мужа совсем не жаль? – вырвалось у меня.

– А должно быть? – она поправила волосы. – С чего мне жалеть его? Можно подумать, ты сильно расстроена. Не верю, подруга, прости. Пока, пока!

Она помахала мне, развернулась, и ее каблучки весело застучали по кафельному полу.

Глава 31

Вернувшись домой сразу поднялась к Егору. Он сидел за ноутбуком и крутил кубик Рубика.

– Не могу сам собрать его, - пожаловался сын. – Пришлось искать в интернете. Неужели я такой тупой?

– Ты не тупой, - обняла его за плечи. – Это сложная головоломка.

– Ага. И очень интересная. Мне нравится. Написано, что развивает логическое мышление и усидчивость, - кивнул он на монитор. – А еще тут можно собирать разные узоры. Ты знаешь, что проходят международные соревнования на скорость по сбору кубика?

– Слышала, - кивнула я. – Но мне его и за год не собрать. Как дела в школе?

– Норм. Двоек-троек нет, - лаконично проинформировал меня сын.

Я смотрела на Егора и понимала, что он вылитый Кирилл. Похож во всем - в жестах, во взгляде. А внешне вообще копия. Глаза Суровцева, губы, тонкий нос с аристократической горбинкой. От меня только цвет волос – светлый. Зря я не позволила Кириллу увидеть сына. Не стал бы он требовать права на него, уверена. Даже не знаю почему.

Суровцев изменился, из самовлюбленного мажора он превратился в не слишком счастливого мужчину при деньгах и власти. Именно поэтому я сочувствую ему. Может, даже жалею. Хотя ненавижу это чувство. Оно унижает, делает человека слабым, беспомощным. Кирилл не такой. Не верю, что он хотел покончить с собой. Скорее, отвлекся и попал в аварию. Так что доля моей вины в этом есть, как не крути.