Кофе, можжевельник, апельсин
Шрифт:
– Кажется, он был весьма умным человеком, – покачал головой мистер Панч.
У Клэра сделалось такое лицо, словно он увидел на своей тарелке дохлую мышь:
– Умным? Умный человек никогда не позволит себе потерять голову из-за денег. Унизительно ничтожная причина.
Эллис заинтригованно вздёрнул брови:
– А что, бывают и достаточно веские причины, чтоб голову терять? Не подумайте дурного, я не придираюсь к словам, так, любопытствую. В исключительно философском ключе.
– В философском? – Интонации у Клэра стали интригующе-тягучими, и непонятно было, то ли он издевается, то ли действительно
– Вы издеваетесь, – озвучил Эллис мои мысли уверенно.
Клэр ответил исключительно загадочной улыбкой:
– Как знать.
В тот момент самый Кэрол и Роберт переглянулись. А затем колдун сдавленно кашлянул, покраснел – пятнами, как нервная девица – и сдавленно произнёс:
– К слову, раз уж мы заговорили о таких… о таком… – Он запнулся, затем бросил на меня потерянно-яростный взгляд и закончил на удивление ясно и твёрдо. – Я официально прошу руки мисс Кэрол Лоринг. И уведомляю мистера Лоринга, что после женитьбы мне будет доступно всё тётушкино наследство, а не только проценты, и я смогу обеспечить мисс Лоринг такую жизнь в Бромли, какой она заслуживает.
– Мы продадим дом и переедем, – добавила Кэрол с долей вызова. – И Рэйчел поедет с нами.
Взгляд у мистера Лоринга потемнел; на виске набухла жилка, а мощные пальцы, сжимающие вилку, напряглись. На мгновение мне стало по-настоящему страшно, и я невольно оглянулась на Мэдди за поддержкой.
Но гроза прошла стороной.
Мистер Лоринг очень аккуратно положил вилку на салфетку и сцепил пальцы в замок.
– Вижу, вы всё обдумали и уже решили?
– Да, отец, – кивнула Рэйчел, отвечая вместо сестры, и послала мне извиняющийся взгляд: – Боюсь, мне придётся отказаться от вашего великодушного предложения, леди Виржиния. Самостоятельность – это замечательно, однако с семьёй будет…
Она запнулась.
– Спокойнее? – предположила я.
– Правильнее? – почти одновременно произнёс Клэр и тут же сделал вид, что ничего не говорил. Он вообще вёл себя нынче немного странно.
«Может, плечо болит сильнее обычного?» – промелькнула мысль.
Тем временем Рэйчел кивнула, соглашаясь с обоими вариантами – и его, и моим:
– Да. Пожалуй.
Еще несколько дней назад я бы ощутила глубокое облегчение, узнав, что мне не придётся заниматься ни обустройством одной сестры на новом месте, ни свадьбой другой. Но сейчас, пожалуй, стало немного обидно.
Впрочем, к десерту это недостойное леди чувство прошло.
Проводив гостей, я вернулась в комнату с камином. Мэдди как раз помогала миссис Аклтон с уборкой, Паола укладывала детей, а сёстры Лоринг воодушевлённо шушукались в спальне – готова поспорить, им было что обсудить. Багровые угли подмигивали друг другу и манили сухим жаром; в воздухе плыл лёгкий аромат можжевеловых ягод. Утомлённая, разомлевшая от тепла, я опустилась в кресло и прикрыла глаза, а потому не сразу осознала, что рядом есть ещё один человек.
– Дядя Клэр. – Улыбка получилась вымученной.
– Виржиния, – так же устало вздохнул он и потёр висок. – Как удачно, что вы пришли. Я уже хотел подниматься к вам… Мы не закончили один разговор. И с ним обязательно надо разобраться до возвращения в Бромли.
Голову
– Не хочу.
Это вырвалось само по себе. Я запоздало прикусила губу и попыталась хотя бы частично вернуть достоинство, до хруста расправив гудящие плечи и выпрямившись в кресле.
Зрелище, полагаю, вышло жалкое.
Клэр снова провёл рукой по лицу, а затем поднялся с кресла – так легко, словно и не мучила боль в плече, словно и не было позади безумно тяжёлого дня.
Я отвела взгляд в сторону.
Скрипнули рассохшиеся доски, озвучивая быстрые шаги, и между мною и камином поднялась тень.
– Виржиния, посмотрите на меня, – негромко попросил Клэр и ладонью накрыл мой судорожно сжатый кулак. – Могу поклясться, что после моего отца в роду Черри не было ни одного идиота.
От неожиданности я едва не рассмеялась:
– Простите, что?
Невероятно далеко – за пределами комнаты – взвизгнули крикливые ступени; кто-то поднимался на второй этаж.
– Мой почтенный отец, полагаю, выбрал всю глупость на десять поколений вперёд, – продолжил Клэр так же смертельно серьёзно и поднял мою руку, поглаживая напряжённые пальцы. – Сейчас эта мысль вселяет надежду, однако во времена юности не раз доводила меня до отчаяния. У меня было две изумительные сестры, обе – с весьма непростыми характерами. Одна – самовлюблённая и мстительная, почти как я сам. Другая – упрямая и жертвенная. Жена мне досталась добрая, как воплощение святой Генриетты, и столь же далёкая от бренной жизни. Дочь… дочь упрямством пошла в тётушку Ноэми, а тягой к неземным устремлениям – в матушку. Но если бы меня спросили теперь, кого из них четверых я любил больше, то ответить бы я не смог. Их отобрали у меня по очереди, Виржиния. Потом судьба, кажется, смилостивилась, и послала не внучек, но внуков. Мальчиков, наконец-то, Святые Небеса! – то ли усмехнулся, то ли прерывисто вздохнул он. – А затем вы повзрослели, Виржиния.
В камине что-то отчётливо хрустнуло; взметнулись искры. К щекам у меня прилила кровь. Запах можжевельника теперь казался сильнее. Не сразу я поняла, что он исходит от Клэра, точнее, от его пальцев, точно он размял пару ягод рукою.
– По-прежнему не понимаю, что вы имеете в виду, дядя.
Он дёрнул здоровым плечом:
– Сейчас бы пришлось спрашивать: «Кого из них пятерых»… Впрочем, неважно. Я не собираюсь рассказывать ничего маркизу, Виржиния.
Признаться, я растерялась.
Можно было подготовиться к чему угодно – к ссоре, к угрозам, к шантажу наконец. Но не к проникновенному, пусть ироничному изложению истории собственной семьи. Точнее, ветви Черри.
«Вишнёвая ветвь», – подумалось вдруг.
Мысль горчила на языке и отдавалась нежностью глубоко внутри.
– Мне казалось, вы готовы пойти на любые меры – лишь бы пресечь то, чего ещё и нет.
Клэр слегка наклонился. Белки глаз влажно поблёскивали; зрачки же казались раскалёнными и сухими.
– Не на любые. Только на действенные. И на такие, которые не отнимут у меня последнюю женщину рода Черри… Правда о замужестве моей дочери никогда не выплывет наружу, Виржиния. Но я не перестаю думать вот о чём: если бы она пришла ко мне и спросила совета, а не решала всё сама, всё могло сложиться иначе.