Кофе с молоком

bastet

— В самый раз. Не хочу, чтобы это для неё стало шоком. Что с тобой? Неудачное знакомство? — интересуется он.

— Не то слово. Знаешь же моё отношение к белобрысым… Она оказалась соседкой моей Тины. Дерзкая девчонка…

— Не трогай её — говорит Олег — Иначе будешь иметь делать со мной.

— Да нужна она мне — фыркнул я — Заноза.

— Смотрю, она тебя зацепила. Скажу сразу, я против ваших отношений. Даже не смотри на неё…

— С дуба рухнул? Какие отношения? Я видеть её не могу!

— Слишком бурно ты на неё реагируешь. Это не похоже на тебя — в словах

друга горькая правда.

— Выбесила меня с порога твоя сестренка — признаюсь, останавливаясь у самого выхода. На улице опять дождь.

— Я серьёзно, Сашка. Если ты посмеешь её тронуть, я не посмотрю на то, что мы дружим сто лет…

— А если она сама захочет? — спрашиваю не успев подумать.

— Ты меня услышал. При любом раскладе ты должен дать мне слово, что между вами ничего не будет. Не важно кто чего захочет. Мне нужна адекватная сестра. А не девочка с разбитым сердцем.

— Хорошо — выдыхаю я — Я даю слово, что никогда не прикоснусь к ней. Доволен?

— Очень. Я приеду в конце августа.

— Как отец?

— Плохо. Скорее всего, он не доживёт до зимы. Мама пока держится, но я не знаю, что с ней будет, когда его не станет. Не могу уже видеть как она прячет от меня слезы и пытается улыбаться.

— Твоя мама сильная. Она справится.

— Ей нужна семья. Тётя Ева и дядя Костя. Так было бы легче пережить потерю… Но я обещал ничего не говорить им! Почему-то она запретила мне рассказать им о состоянии отца…

— Да, я тоже не понимаю как так можно молчать об этом.

— Ладно, мне нужно идти. Я позвоню, как будет время. И присмотри за Майей, по-дружески.

— Как? — я подумал, что ослышался.

— Что-то мне подсказывает, что вдали от дома она может уйти в отрыв. Не хочу, чтобы у неё были неприятности. Братская забота и все дела.

— Хорошо.

— Теперь я спокоен, спасибо. Пока.

— Пока.

Я вышел на крыльцо общежития, пытаясь снова успокоиться. Приглядывать за Блондинкой мне не хотелось. Но я не мог отказать другу, только потому что меня раздражала эта мышь. Мелкая заноза. Дерзкая сучка. Вывела меня из себя. Одна встреча и я убить ее готов. Не припомню такого раньше. Я обычно более спокойно реагирую на девушек. А тут прям как накрыло. Вцепился в нее, пытаясь понять, что в ней особенного… Ничего. Обычная телка. К тому же запретная. Олег прав, я не должен на неё смотреть. Да я и не мог. Слишком бесила она. Просто тем, что находилась рядом.

Дальше стало только хуже. Я не мог сосредоточиться, если видел её. Забывал все слова, вёл себя как идиот. Она насмехалась надо мной, провоцировала и бесила всё больше. К концу августа я еле сдерживал себя от желания наказать эту сучку. Она въелась под кожу, стала моей болезнью, я бежал от неё и в то же время узнавал о ней всё больше. Видел её рисунки. Наблюдал за её сближением с Тиной. Огрызался и был грубым. А её это забавляло. Моё неизменное Блондинка и её ответное Грубиян. Когда мы оставались вдвоём то не могли удержаться от колкостей. Эта милая игра продолжалась всё время. В ней не было победителей и проигравших, потому что мы были равны. Одинаково презирали друг друга и мечтали свести наше

общение к минимуму. Но вместо этого лишь узнавали друг друга лучше! Я успокаивал себя тем, что выполнял просьбу друга, и просто приглядывал за ней… Но так ли это было на самом деле?

Против воли я срывался всё чаще, пугал себя и её непонятно откуда взявшейся агрессией. Блондинка стала моим адом, вечным раздражителем, чертовым наказанием. Я расстался с Тиной, потому что перестал хоть что-то к ней чувствовать. Всё мои эмоции принадлежали исключительно Майе.

— Грубиян, ты такой тихий сегодня — сказала она, когда я уже пару минут тупо смотрел на нее, не в силах сказать ни слова — Что с тобой? Я начинаю волноваться.

Я снова был в её комнате. Тины рядом не было.

— Алё, ты здесь вообще? — Блондинка помахала у меня перед лицом карандашом, усмехаясь — Тебе лучше уйти, не видишь, я рисую.

Она смотрела на меня вполоборота какое-то время, а потом вздохнув отвернулась, прикасаясь к бумаге карандашом.

— Так даже лучше, молчи. Как только откроешь рот, из него летят оскорбления — заметила девчонка — Хотя, чем я их заслужила?

— Тем, что ты есть — глухо ответил я, вдыхая аромат ее волос.

— Класс. Может ещё скажешь, что было бы лучше, чтоб меня не было? Ну, извини… — на бумаге появились очертания какого-то фрукта.

— Не неси чушь, Блондинка. Что ты рисуешь? Это яблоко или персик? Натюрморт лучше рисовать с натуры…

— А я так хочу, по памяти. Что ты пристал ко мне? У тебя нет своих дел? Таскаешься за мной как влюблённый идиот.

— Чего? Перегрелась что ли?

— А что? С Тиной ты расстался, новую подружку не завёл, ходишь ко мне каждый день — перечислила заноза — Что я могу ещё подумать? Признайся уже наконец, что я тебе нравлюсь…

— С ума сошла? — усмехаюсь — Как такая мышь может нравится?

— Ты мне скажи, как так получилось, что ты по уши втрескался в сестру своего друга? — абсолютно серьёзно говорит Блондинка.

— Совсем дура? — мои брови взлетают вверх — Ты реально думаешь, что можешь мне нравится?

— Так и есть, Грубиян, ты влип, потому что у тебя нет ни шанса…

Я рывком поднимаю её за плечи и заглядываю в эти бесконечно красивые серые глаза. Она растягивает губы в усмешке и ждёт от меня действий.

— Даже не думай, что я тебя поцелую… — тихо говорю я — Ни за что…

— Конечно, ты же не хочешь, чтобы меня стошнило. Целоваться с тобой, это же фу — она кривит мордашку изображая брезгливость.

Я отпускаю ее и отхожу на шаг.

— Этого ты не узнаешь никогда.

— Ой, так говоришь, как будто я теряю что-то ценное — отмахнулась Блондинка и как ни в чем не было села дорисовывать свой персик или яблоко.

Я сжал кулаки радуясь, что Олег приезжает на днях. Я уже был на пределе. Подумать только, ведь только что я и правда хотел её поцеловать! Совсем свихнулся! Её губы так и манили меня, мне хотелось стереть с её лица усмешку… Почувствовать какого это целовать мелкую засранку… Как она будет сопротивляться для вида, а потом перестанет ломать себя, дав нам обоим раствориться в одном прикосновении…