Кофе с молоком
Шрифт:
— Он просто меня поцеловал! — я вскакиваю с места — Не было ничего! И не будет! Иди ты к черту, Грубиян!
Сама не ожидаю от себя такой реакции. Но в глазах от унижения у меня появляются слезы. Чтобы их скрыть я убегаю. Зачем он так со мной? Выставляет перед братом какой-то гулящей девкой…
Несусь обратно в комнату и упав на кровать начинаю рыдать. Шокированная Тина пытается меня успокоить, но я не могу остановиться, мне слишком больно и горько. Я не заслуживаю такого отношения. Я ничего
Ближе к ночи мне удаётся успокоится. Телефон разрывает от звонков и смс, но я не обращаю внимания. Разрешаю Тине прочитать сообщения.
— Он просит у тебя прощения — говорит она.
— Пофиг. Добавь его номер в игнор — тихо говорю я, пытаясь встать с кровати.
— Ты уверена? — сомневается Тина.
— Да. Я не собираюсь его прощать — иду в ванную, где с ужасом в зеркале вижу свое опухшее от рыданий лицо и красные от слез глаза. Ну и видок…
— Майя, тут это, брат твой звонит… — кричит мне соседка.
Я выхожу из ванной и отвечаю на звонок.
— Прости меня — слышу в трубке голос Грубияна — Я идиот, не бросай трубку пожалуйста…
— Почему ты звонишь с его телефона? — интересуюсь я как можно более холодным тоном.
— Ты не отвечала на мои звонки, я волновался…
— Дай мне Дана.
— Майя…
— Дай мне Дана — почти по слогам говорю я и парень сдаётся, понимая, что я не собираюсь с ним разговаривать.
— Как ты, сестренка? — спрашивает брат.
— Нормально.
— Я задержусь в Турине, как ты и хотела. Не плачь там, ты уже отомщена.
— Что это значит? — неосознанно начинаю волноваться.
— Твой Грубиян теперь не такой красивый — усмехается он — Но ничего, зато я отвел душу…
— Ты что избил его?! — задыхаюсь от ужаса.
— Да нет, просто объяснил ему, что врать нехорошо, и расстраивать мою коровку тоже…
— Дан…
— Я никому не позволю тебя обижать — перебивает брат — Как появится этот Олег, набери меня. Сама не встречайся с ним. Поняла?
— Да.
— То, что он наш брат ничего не значит. Он может быть больным на голову психопатом. Хотя Грубиян и уверял меня в обратном. Лучшие друзья, блин.
Я шмыгнула носом.
— Смотрю вы подружились… — ехидно замечаю, поднося телефон к другому уху — Если бы мы и правда встречались, ты бы не был против?
— Что за вопросы, Майя? Ты можешь встречаться с кем угодно, хоть с ним, хоть с престарелым преподом по философии…
— Даже так? — удивляюсь такому ответу.
— Только не ври об этом, ок? И не забывай предохраняться. Не хочу чтоб ты, как Никки залетела в 17. Это так стремно, я думаю она жалеет, что отказалась от аборта — признается
— В самом деле? Она жалеет не о ребенке, а о том, что вынуждена терпеть твои измены.
— Это её выбор, сестренка. Она всегда может уйти.
— Ты совсем её не любишь, да? — мне становится обидно за Никки — Как можно быть таким жестоким?
— Ой, не включай зануду. Мне хватает нотаций отца и гневных взглядов матери. Задрали. Итак пришлось жениться, но хранить верность это уже слишком.
— Ну ты и кобель — ляпую не подумав.
— Спасибо, коровка, всегда знал, что ты понимаешь мою натуру. Ладно, пока.
Брат бросает трубку. Надо же, обиделся на правду.
— Майя, я сегодня буду поздно — сообщает мне Тина, крася губы малиновым блеском — Познакомилась просто с офигенным парнем.
— Когда ты успела? — я сажусь за стол и достаю свой альбом.
— Сегодня днем. Прикинь прям у общаги, он сам ко мне подошёл. Такой красивый, высокий, голубоглазый… Смотрит на меня, а я таю. Ничего не слышу, что он мне говорит. Губы такие, ох я б его поцеловала, но он куда-то спешил. Вот вечером договорились погулять.
— Ну, удачи, смотри там аккуратней — улыбаюсь я, понимая, что Тина все равно не будет слушать мой бубнеж о том, что глупо идти на свидание с незнакомым парнем почти ночью. Блин, я бы не пошла. Каким бы симпатичным и классным он не был.
Тина уходит, оставляя меня одну. Я внезапно вспоминаю, что она ушла и не закрыла дверь. Не успеваю. Я не успеваю дойти до двери два или три шага… Она внезапно распахивается и я вижу Грубияна. На его лице синяки, а глаза… Они горят яростью и злобой.
— Блондинка — рычит он — Твой братец запретил мне подходить к тебе…
Я стою на месте не в силах пошевелиться или что-то сказать. Саша захлопывает дверь и подходит ко мне близко. Слишком близко. От него идёт жар, который вызывает у меня не мурашки, а что-то большее…
— Что ты делаешь? — хрипло спрашиваю я — Ты совсем с ума сошел? Уходи…
— Надо поговорить — выдаёт он сквозь зубы и садится на мою кровать.
— Нам не о чем разговаривать — я отхожу в другой конец комнаты — Если ты пришёл, чтобы предложить мне стать твоей девушкой, то это зря. Мой ответ нет.
— Я знаю, что нет. Не дурак. Да и глупо это, встречаться с блондинкой. Веришь, никогда серьезно ни с кем не встречался и пробовать не буду.
— Ясно — вздыхаю я — Зачем пришел тогда? Опять меня унижать?
— Нет, сказать, что это конец. Нашему общению, нашей дружбе. Всему конец.
Как так-то? Грубиян говорит одно, а в его глазах я вижу другое. Совсем противоположное. То, что плавит меня как воск, заставляя гореть… Нет, так не расстаются. Так, скорее начинают погибать. Друг в друге.