Кофейная горечь
Шрифт:
Редко кому идут старомодные траурные платья со шлейфом. Но Урсула, с ее иссиня-черными волосами, в которых блестели серебряные гребни, с восково-бледной кожей и глазами цвета спелого ореха смотрелась в таком наряде на удивление эффектно.
«Настоящая колдунья», — поймала я себя на глупой мысли и едва не рассмеялась.
— О, леди, я так рада, что вы почтили мой скромный дом своим присутствием! — она стремительно пересекла комнату и порывисто сжала мою руку, чувствительно царапнув ее веером. Я невольно обрадовалась, что еще не сняла перчатки. — А ваши спутники…? — она в сомнении обернулась и замерла вдруг настороженной
— Это мистер Норманн. Тот, о ком я упоминала в письме, — представила я Эллиса и чуть не поперхнулась.
Лайзо не просто имел наглость смотреть на хозяйку дома, а улыбался ей. Да так, будто она была языческой богиней, а он — ее жрецом.
— А второй гость? Мистер…? — Урсула многозначительно умолкла, не отводя потемневшего взгляда от Лайзо.
— Никто. Просто мой водитель. Где он может подождать, пока мы будем завтракать? — небрежно поинтересовалась я, чувствуя закипающую в груди злость.
— Значит, водитель?
Миссис О'Бёрн выронила веер.
Лайзо медленно и как-то по-особенному грациозно опустился у ее ног и подал ей безделушку — не вставая, глядя снизу вверх и все так же таинственно улыбаясь.
Миссис О'Бёрн расцвела смущенным румянцем и приняла веер из рук Лайзо.
В тот миг, когда пальцы их случайно — конечно, случайно! — соприкоснулись, я поняла, что эта женщина будем моим врагом. Неважно, почему. Без причин. Просто она скверная. Ясно, как день!
— Что ж, миссис О'Бёрн, не будем задерживать мистера Маноле, — негромко произнесла я, чувствуя, как улыбка моя каменеет. — Он, полагаю, всего лишь хотел уточнить, куда можно поставить автомобиль, чтобы тот не нагрелся от солнца. Верно? — обернулась я к Лайзо.
Тот в ответ склонился уважительно, однако ни на градус ниже положенного. А перед этой Урсулой на колени встал! Всего лишь веер подавал, конечно, но какая разница?
— Все так, леди. Где мне следует ожидать вас и мистера Норманна? В автомобиле?
Я хотела было кивнуть, но вдова опередила меня с ответом и резким взмахом руки подозвала женщину-дворецкого:
— Нет, зачем же! Жанетта, свет мой, покажи мистеру Маноле, — фамилия Лайзо словно растаяла у нее на языке нежным ломтиком шоколада, — ту площадку за домом, где раньше стояли телеги. Чего-чего, а тени там уж точно хватит. А потом проводи его… в библиотеку. Вдруг чаепитие затянется? — томно опустила вдовушка угольно-черные ресницы.
Водителя — и в библиотеку? Я поняла бы еще, если на кухню, слуги друг друга часто подкармливают, но что делать этому мошеннику в библиотеке? Высматривать, какую безделушку стащить, пока хозяйка не смотрит? А мне потом — краснеть за него? Возмущение так сковало язык, что я даже возразить ничего не смогла, когда Жанетта, похожая на закопченную кочергу, увела моего водителя. Да и что можно было сказать, чтобы не уронить достоинство и не выглядеть пустой склочницей!
— Виржиния-Виржиния, что за тон, что за взгляды? — еле слышно шепнул мне Эллис, когда мы следовали за миссис О'Бёрн в столовую. На губах у детектива играла двусмысленная улыбка. — Как будто ледяной водой поливаете! Честно, у меня даже колени подгибаться стали — представляю, что почувствовала эта бедная ворона!
— Ворона? — я тихо фыркнула. Суетливая вдовушка и впрямь напоминала немного шумную, неопрятную птицу. Только, скорее,
Эллис усмехнулся.
— Даже боюсь напоминать вам, леди, что в первую нашу встречу вы одевались точь-в-точь, хозяйка этого дома.
Я поджала губы и ускорила шаг, нагоняя миссис О'Бёрн. Эллис, кажется, с трудом сдерживал смех.
Предатель.
— Миссис О'Бёрн, позвольте выразить восхищение вашим тонким вкусом, — прощебетала я, поравнявшись с хозяйкой, отдающей последние указания служанке. На сей раз девушка, к счастью, была в самом обыкновенном платье — правда, в зеленом, а не традиционно черном или коричневом, но это уже мелочи. — Дом отделан изнутри просто изумительно. Особенно впечатляют витражи в верхней части окон… Такой насыщенный синий цвет — и золото.
— Ах, признаться, эти витражи остались от прежних хозяев, — польщенно улыбнулась вдовушка, и на щеках у нее заиграли премилые ямочки. Просто невинное дитя! — И уже все прочее, от мебели до салфеток, пришлось подбирать под них. Утомительное занятие, скажу я вам… спасибо, Маргарет, не забудь про печенье из топленого молока! — крикнула она вдогонку служанке и с энтузиазмом обернулась ко мне: — Милая девушка, правда? Я буквально вырвала ее из ужасной, ужасной семьи! Там ей запрещали ходить по улице в одиночестве, а вещи заставляли носить сплошь серые!
— В таком случае вы действительно оказали ей неоценимую помощь, — со всей возможной серьезностью кивнула я. Эллис шел, отставая от нас на полшага, смотрел с любопытством, но в беседу пока не вмешивался. — Но как, позвольте спросить, вы вообще узнали о бедственном положении этой девушки?
Миссис О'Бёрн словно только того и ждала.
— О, это просто! — расцвела она. — В Бромли я состою в клубе мисс Ширман. Мы боремся за права всех угнетенных женщин, и я секретарь.
— Правда? Никогда не слышала о таком клубе.
Эллис пробормотал себе под нос что-то вроде «одна из этих сумасшедших ширманок», но миссис О'Бёрн, к счастью, ничего не расслышала.
— О, уверяю, нас ждут грандиозные успехи! Мисс Ширман говорит, что к следующему лету мы добьемся того, что женщинам разрешат голосовать!
— Так позвольте, такой закон Парламент принял еще в прошлом году, — вмешался наконец Эллис, не выдержав. Вдовушка беспомощно вздернула бровки:
— Правда?
— Конечно. С возрастным цензом в тридцать лет и с имущественным — нужен постоянный доход не менее пятисот хайрейнов в год, — педантично уточнил детектив. Вдова огорченно всплеснула руками:
— Значит, бедняжка Маргарет не смогла бы голосовать?
— Можно подумать, что «бедняжка Маргарет» в состоянии решить, следует ли нашей стране вмешиваться с вооруженный конфликт с Алманией! — фыркнул он без всякого почтения. — Или она способна рассудить, например, какой прок будет от принятия нового закона о налогах?
Миссис О'Бёрн растерялась.
— Нет, но…
— А раз нет, то она проголосует либо так, как ей посоветует старший — муж, отец, брат, либо просто случайным образом. И от того, и от другого проку с ноготок, а вреда может быть много, — нелюбезно перебил хозяйку Эллис и заключил цинично: — Если нет своего мнения, то лучше уж вовсе помолчать. А говорливые глупцы всегда будут всего лишь орудием в руках умного манипулятора.