Кофейная история
Шрифт:
– Чудесно, но как это связано с моим увольнением?
– Ах, что же здесь может быть непонятного? Она захотела вести вашу колонку, и я не смог отказать юному дарованию. Молодым же нужно помогать найти себя!
– вдохновенно вещал Пал Палыч.
– Достаточно, - насмешливо остановила я его излияния и поднялась.
– Надеюсь, вы не обижаетесь?
– заботливо поинтересовался уже бывший начальник. Хотелось бы мне посмотреть, что он сделал, если бы узнал, что увольняет магичку? Попал бы между Сциллой и Харибдой, бедолага!
– Нет, что вы, Пал Палыч, я все понимаю, - сделала я
Я вышла из кабинета, аккуратно прикрыв дверь, и на негнущихся ногах добрела до своего кабинета. Коллеги смотрели по-разному: кто сочувственно, кто с едва скрываемым злорадством. Я удалила все личные файлы с компьютера, выключила его, сложила записную книжку в сумочку и, подхватив зеленого Гошу, вышла прочь. Документы свои заберу потом, сил нет никаких. Главное - держать лицо, страдать буду позже - долго и со вкусом, но никто этого не увидит, разве что кроме брата. В коридоре я столкнулась с Пал Палычем, который поддерживал за локоток маленькую брюнетку с глазищами в пол-лица, как будто выпавшую из другой реальности.
– Лада Сергеевна, постойте!
– крикнул он.
Я остановилась, мысленно пообещав себе кусок торта на ночь за терпение.
– Позвольте представить вам Юлиану Григорьевну, которая займет ваше место.
Я сдержанно кивнула.
– Лада Сергеевна, я перечитала все ваши статьи, вы так хорошо пишете!
– залепетало это юное дарование, совершенно не смущаясь тем, что занимает мое место, исполняя свой сиюминутный каприз. Не люблю таких - идущих по головам ради собственной выгоды. Почти все маги из этой породы - заигравшиеся в богов люди, считающие себя творцами иной реальности.
– Не согласитесь ли вы помочь Юлиане Григорьевне освоиться в профессии?
– источая любезности, попросил Пал Палыч.
Я задохнулась от злости и от наглости. Губернаторская дочка стояла рядом и искренне наслаждалась моим положением.
– Нет, не соглашусь, - холодно ответила я и окинула их двоих презрительным взглядом.
– Но как же так?
– всплеснул руками Пал Палыч, растерянно оглянувшись на Юлиану.
Ничего не отвечая, я прошла мимо. Юлиана толкнула меня плечом, как будто случайно потеряв равновесие на тоненьких каблучках. Не ожидая подобного подвоха со стороны юного дарования, я пошатнулась и выронила из рук горшок с Гошей. Хрупкая керамическая посудина ожидаемо треснула, не выдержав столкновения с полом. Рассыпавшаяся земля и сломанный стебель цветка стали последней каплей.
– Ой, я такая неловкая!
– наигранно извинилась Юлиана, злорадно улыбаясь. Я медленно повернулась к ней и Пал Палычу и, щелкнув пальцами, вернула землю обратно в горшок. Бытовая магия - вещь полезная. Жаль, что срастить цветок мне не дано совершенно. Вытянувшиеся лица Юлианы и Пал Палыча пролили на мою душу целебный бальзам.
– Лада Сергеевна, вы что, маг?
– с благоговейным ужасом спросил главред.
– Нет, что вы, дорогой Пал Палыч, я просто ваша бывшая сотрудница, - ответила я, подняла горшок и оставила его размышлять над тем, что он только что сделал.
Впервые в жизни я не сдержалась и продемонстрировала людям свой дар, ни капли об этом не жалея. Вся рефлексия будет
Я вышла из здания редакции и, не оглядываясь, побрела по улице к кафе за углом. Стресс, который я сейчас испытала, разумеется, не смертельный и проходящий, но его все равно нужно лечить. Лучшее лекарство для меня - чашечка кофе и пирожное.
По-видимому, я все-таки где-то провинилась, ибо на увольнении мои несчастья на этот день не закончились. Когда я уже почти подошла к дверям кафе, мимо на большой скорости проехала какая-то крутая иномарка, которой наверняка восхищался бы мой брат, и обрызгала меня с ног до головы.
И вот стою я, со сломанным цветком в руках, чувствую, как с моего лица медленно стекает грязная вода, и понимаю: все, это предел всему. У меня нет даже сил орать вслед водителю не то что проклятье - непечатные слова, потому что я совсем опустошена.
Водитель, тем временем, притормозил у обочины и, поставив машину на аварийку, вышел ко мне. Я с безразличием наблюдала, как ко мне направляется Роман Андреевич, с которым судьба нас столкнула в театре.
– Девушка, простите меня, я вас не заметил! - начал он извиняться, но потом, видимо, узнал меня, несмотря на весьма плачевный вид.
– Лада Сергеевна?
– Вы прощены, Роман Андреевич, - холодно кивнула я головой и направилась к кафе.
Мне не хотелось быть грубой и невоспитанной, но сил на поддержание беседы с малознакомым человеком не было никаких.
– Постойте, Лада Сергеевна!
– в два шага оказался он рядом со мной.
– Могу ли я как-нибудь загладить свою вину?
Я с тоской смотрела на вожделенное кафе, прикидывая, смогу ли я отделаться от набивающегося в собеседники Романа Андреевича. По всему выходило, что лимит хамства на сегодня и так превышен.
– Можете угостить меня чашечкой кофе и чем-нибудь сладким, - предложила я, внутренне надеясь на отказ, но высшие силы мне сегодня не благоволили.
Роман Андреевич засиял почище медного тазика и, предложив мне занимать столик и выбирать все, что моей душе угодно, отправился парковать машину. Вздохнув, я последовала его совету.
Заняв любимый столик у окна, я кинула заляпанное грязью пальто на соседнее кресло, достала зеркальце и салфеткой оттерла лицо. Прятаться для наведения порядка в дамской комнате не было сил. К моменту появления Романа Андреевича я уже имела более-менее пристойный вид и выбирала между "Наполеоном" и черничным чизкейком. Выбор был сложный, потому как оба торта мне нравятся, но есть сразу два таких жирных лакомства - перебор даже для моей ситуации. Когда подошла официантка, я заказала латте и чизкейк, а мой спутник ограничился зеленым чаем.
С уходом официантки возникла неловкая пауза, во время которой Роман Андреевич с каким-то жадным интересом меня разглядывал - прямо, как мальчишка на первом свидании. Его внимание несколько подняло мое настроение, и я решила, что пора бы и завести ни к чему не обязывающий разговор.
– Как вам нравится Белоярск, Роман Андреевич?
– Очень нравится. Чудесный город. Планирую переехать сюда, - отрапортовал мужчина, продолжая на меня пялиться. Я занервничала: может, не всю грязь оттерла?