Кофейня - любовь, с привкусом кофе
Шрифт:
– Не глусти, - маленькая теплая ладошка легла поверх его пальцев, сжатых в кулаки, - мама часто ластлаивается и селдится, но быстло площает, надо только извиниться.
Ничуть не смущаясь тем, что должен был бы быть в своей комнате, Лешик проигнорировал его изумление, и по-деловому забрался на диван, говоря все это. Потом наклонился, поднимая к себе же и собачку, которую уронил на пол, и опять повернулся к Алексею.
– Не думаю, что меня она быстро простит, - немного растерянно ответил Алексей, протягивая руку, чтобы помочь ребенку.
Но
Алексей опешил.
Нет…, он не был против.
Просто не ожидал такого доверия от малыша, который видел его первый раз.
Руки, непроизвольно, сильнее сжались, крепче прижимая к себе маленького теплого человечка. И у Алексея перехватило горло, когда он вспомнил, что иногда, ночами, стоя в темной комнате, глядя на огни чужого города, мечтал о том, чтобы ее последние слова были правдой.
Не верил в свои мечты, но так хотел, думал, смогли бы они тогда сохранить то, что имели?
– Ты, таки глустный, папа, - малыш обхватил своими ручонками его щеки и заставил Алексея посмотреть прямо на него.
– Может, ты не умеешь извиняться?
– малыш, копируя взрослых, поджал губы. И этот жест так забавно смотрелся на детском лице, что Леша, невольно улыбнулся, не сразу понимая, как именно он его назвал.
– Ладно, я тозе не умел, счас научу тебя, - Лешик вздохнул, так, словно и не ожидал ничего хорошего от взрослых.
Но Алексею уже было не до смеха.
– Ты знаешь, кто я?
– неуверенно спросил он, поправляя кофту от голубой пижамы ребенка, в которую тот был одет, несмотря на то, что время шло к обеду.
Просто растерялся, не знал чем руки занять.
– Конешно, - Лешик улыбнулся, показывая четыре передних зуба, и удобней уселся на его руках, отвлекаясь, заглядывая в монитор.
– Ты - мой папа, мне мама лассказывала, что тебе уехать было надо, и калтинку с тобой показывала. Она у меня в комнате стоит, - Лешик подтянул колени, сворачиваясь в клубочек на его ногах, и крепче прижал к себе плюшевую собаку, не видя, насколько ошарашен Алексей его простыми словами.
Наверное, для детской логики и понимания, в этом не было ничего сложного.
Папа уезжал, а теперь приехал.
И ребенок был счастлив. Это сразу бросалось в глаза.
Вот бы и Лена так обрадовалась, мелькнула крамольная мысль у Леши.
Но он тут же ее прогнал.
Не заслужил он простого решения.
И любви сына не заслужил. Это Лена, вместо того, чтобы вызвать злобу в ребенке, как поступили бы многие, проклиная при сыне негодяя-отца, сделала ему такой подарок…
– Значит так, подойдешь к ней, - Лешик потер левым кулачком глаза, и начал учить отца просить прощение. Надо было сдержаться, но Леша не смог, улыбнулся, слушая эти наставления.
– Только надо лицо виноватым-виноватым сделать, чтобы она повелила, - ребенок задумался.
– Мама доблая, она всегда велит, но лучше, сильно виноватым казаться.
– И говолишь "плости меня, позалуста. Я больше не буду". Это всегда помогает.
Малыш кивнул, словно подтверждая свои слова.
Алексей, продолжая улыбаться, слушал, что ему делать, и наблюдал, как все плотнее закрывались глаза сына, который удобно устроился на его руках, прижимаясь щекой к теплому свитеру и обнимая одной рукой свою собаку. Похоже, что и сын - левшой был. Как и он сам, все левой рукой делал. Это, странным образом, казалось ему чем-то невероятным. Но таким важным.
Не удержавшись, он опустил голову и глубоко вдохнул запах волос малыша. Ребенок пах чем-то сладким.
И таким…, таким…, это был тот запах, которые смешался с ароматом Лены. Аромат, с которым теперь, у него ассоциировалось только одно слово - семья. Его собственная. Настоящая…
Только он ее еще заслужить должен.
– А ты навсегда плиехал, папа?
– не открывая глаз, заворочался, нахмурился Лешик, прерывая мысли Алексея.
– Ты останешься?
– Навсегда, - едва смог прошептать Леша, удивляясь странному, непривычному ощущению комка в горле.
– Я больше никогда от вас не уеду, - и легко поцеловал сына в лобик.
– Холошо, - кивнул малыш… и тут же заснул, так и лежа на его руках.
Алексей несколько минут смотрел на своего спящего сына. Искренне не понимая, чем заслужил такое чудо и его любовь, безыскусную, бескорыстную?
Вывод напрашивался сам собой - ничем.
Это Ленина заслуга была. И он не собирался разочаровывать ожиданий, ни ее, ни своего ребенка. Даже если она не задумывалась об этом, когда рассказывала их сыну про отца.
Глава 5
Он так и сидел, со спящим сыном на руках, стараясь не помешать ребенку теми движениями, которые приходилось делать, задавая компьютеру новую команду. Конечно, правильней было бы отнести Лешку в кровать…, но Алексей не мог заставить себя это сделать. Так же, как несколькими минутами раньше, не мог не обнять Лену. Почему-то, самый тесный, максимально близкий контакт с этими двумя людьми - стал для него жизненно важным.
Да, ему было неудобно работать. Да, жутко хотелось курить.
Но в то же время, Алексею было так комфортно, как никогда.
А потому, он ни за какие коврижки не променял бы возможность касаться подбородком макушки сладко сопящего на его руках сына.
Что такое потянутые мышцы спины или шеи, если он уже и так упустил несколько лет в жизни их ребенка?
И, наверное, он так бы и просидел все это время, если бы в залу не вернулась Лена, неся в руках чашку кофе.
Натурального.
Явно, заваренного из только что смолотых зерен.
Она пила только такой. И ему всегда делала. Леша с жадностью, которой и сам от себя не ожидал, втянул богатый аромат.