Когда боги смеются
Шрифт:
– Ты будешь мучиться, - тоном обвинителя уточнил Коротков.
– А Игорю рядом с тобой очень хорошо, ты же сама не сомневаешься в том, что он тебя любит. Ты приняла решение, которое на благо только одной тебе. А Игорю оно во вред.
Алиса резко поднялась и отошла от стола, за которым они сидели втроем. Прислонившись спиной к подоконнику, она холодно посмотрела на Короткова.
– В этой ситуации нет решения, которое было бы на благо нам обоим. Кто-то из нас двоих должен страдать, или я, оставаясь с Игорем, или Игорь, оставшись без меня. Ты можешь предложить третий вариант? Разумеется, ты предпочел бы, чтобы страдала именно я, а твой любимый друг Игорь жил в довольстве и неге. А ты, Настя,
– Не сердись, Алиса, - тихо сказала Настя.
– У каждого из нас свой взгляд на ситуацию, и поскольку мы все очень разные, то и мнения у нас разные. Делай так, как считаешь нужным, только не жди, что все будут тебя одобрять. Человек - не золотой червонец, его поступки не могут нравиться всем подряд. Обязательно найдутся люди, которые останутся им недовольны и будут его осуждать. У тебя своя правда, у Игоря - своя. Я все понимаю. Значит, ничего исправить нельзя?
Алиса молча покачала головой.
– Ну что ж, извини.
– Настя встала, сняла со спинки стула свою сумку, накинула ремень на плечо.
– Не обижайся на нас за то, что пришли. Знаешь, очень часто бывает, что жены уходят от сыщиков, потому что перестают им верить. Им кажется, что мужья их обманывают. И мы подумали, что, может быть, ты тоже... из-за этого. В общем, извини.
Они с Коротковым уже подошли к двери, когда Алиса вдруг спросила:
– Вы скажете Игорю, что приходили ко мне? Настя с Юрием переглянулись. А в самом деле, говорить или не говорить? Они об этом заранее не подумали.
– Вообще-то мы не собирались, - неуверенно начал Коротков.
– Но если ты хочешь, мы скажем ему.
– Нет смысла, - решительно ответила Алиса.
– Не говорите. Ему будет неприятно, что кто-то лезет в его дела. Я тоже ничего не скажу, Тем более мы все равно практически не разговариваем, только Юльку обсуждаем. Ладно, ребята, счастливо вам.
Выйдя из дома, Настя и Коротков некоторое время молча шли до того места, где Юра оставил машину.
– Ну, что скажешь?
– наконец спросил он, заводя двигатель.
– Да ничего не скажу, - рассеянно ответила Настя.
– Грустно это все. Игоря жалко. Алису жалко. Но она права, третьего варианта не дано, кто-то из них двоих должен пожертвовать своими интересами, или он, или она. Так почему ты считаешь, что жертвовать должна именно она, а не Игорь?
– Потому что она - жена сыщика, а жена сыщика - это профессия, которая предполагает постоянное самопожертвование.
– Да прекрати ты ерунду городить!
– рассердилась Настя.
– При чем тут жена сыщика? Даже если бы Игорь бы сантехником и вел себя как все добропорядочные мужья, Алиса все равно имела бы те же самые проблемы. Потому что дело в данном случае не в профессии, а в характере человека. Игорь сам не нуждается в человеческом тепле и поэтому не готов давать его другим, вот и все. А сыщик он при этом или не сыщик - никакого значения не имеет.
– Да?
Коротков повернулся к ней и сощурил глаза.
– А ты никогда не думала, что Игорь не общается дома с женой именно потому, что он сыщик? И слушать ее бредни про рюшечки и юбочки он тоже не может и не хочет именно потому, что целый день имел дело с трупами, убийцами, кровью и слезами? Он что, про все эти прелести должен ей рассказывать? Есть три категории людей, для которых нет понятия "конец рабочего дня": это творческие работники, научные и сыщики. У них голова все время занята тем, что они в данный момент делают, они не могут отключиться, они продолжают работать, даже когда сидят дома перед телевизором. Потому что завтра сыщику надо с утра бежать и искать человека, с которым он должен провести разговор так, чтобы выцарапать из него нужную информацию. К этому разговору надо готовиться, его надо заранее продумать,
– Я подумаю, - очень серьезно ответила Настя.
– Знаешь, я никогда с этой стороны на ситуацию не смотрела. Попробую взглянуть твоими глазами.
– Ага, - поддакнул Коротков, - не забудь потом поделиться выводами. Интересно, что у тебя получится. Тебя куда везти-то?
– Домой. Надо щенка караулить, а то он в пятницу кусок чужой диссертации сгрыз. Лешка его чуть не убил вместе со мной.
– Слушай, чего ты мучаешься? Сдай его в ветлечебницу, пусть он там дожидается своего хозяина.
– Ты что?! Ты в своем уме?!
Настя внезапно услышала себя со стороны и поняла, что почти кричит. "Надо же, как интересно, - с любопытством подумала она.
– Еще позавчера я мечтала о том, чтобы Парня поскорее забрал хозяин. А сегодня я уже готова орать на каждого, кто предложит мне расстаться с ним. Странно все-таки человек устроен".
Глава 9
Она чувствовала, что от напряжения начинает болеть голова. Как это трудно - одновременно разговаривать с человеком, стараясь казаться толковой и разумной, при этом делать все возможное, чтобы разговор тянулся как можно дольше, ц в то же время пытаться смотреть его глазами на себя и свою комнату. Не кажется ли ему убогой спартанская обстановка? Достаточно ли хорошо выглядит сама Женя, прямо ли сидит, красиво ли держит голову? Интересно, заметил ли Игорь тот испепеляющий взгляд отца, который он бросил на дочь, когда понял, что та дерзко нарушает установленные им правила поведения и нормативы внешнего вида? А если заметил, то как истолковал? Они уже все обсудили о ее таинственном поклоннике, совместными усилиями сформулировав его описание. И точный цвет волос, и рост, и форму носа и губ, и походку, Жене даже удалось передать его манеру поворачивать голову. Оказывается, вспоминать и описывать внешность человека - занятие довольно муторное и долгое, особенно если не понимаешь разницы между светло-каштановым цветом волос и темно-русым. Но рано или поздно все заканчивается. А Жене так не хотелось, чтобы Игорь уходил! Что бы такое придумать, о чем бы заговорить, чтобы задержать его?
– Я хотела бы извиниться перед вами, - наконец решилась она.
– За что?
Игорь сидел на стуле рядом с ее письменным столом и записывал в блокнот то, что девушка рассказывала о молодом человеке, который писал ей письма, а Женя устроилась на краешке дивана, стараясь держать спину прямо и не сутулиться, чтобы майка туго обтягивала грудь. Ей хотелось закинуть ногу на ногу, тогда бедра будут казаться стройнее, но сидеть станет совсем неудобно и ей не удастся поддерживать осанку.
– За сцену, которую устроил отец.
– Я, признаться, ничего не заметил, - слегка улыбнулся Игорь.
– По-моему, никакой сцены не было, ваш отец даже голос не повысил.
– Это не показатель. Он вообще редко повышает голос, чем сильнее сердится, тем спокойнее говорит. Понимаете, Игорь Валентинович, папа меня очень сурово воспитывает. Он не хочет, чтобы я вырастала и становилась взрослой, он хочет, чтобы я навсегда оставалась маленькой девочкой, тогда ему удастся сохранить иллюзию собственной молодости. Ведь у взрослых детей не может быть молодых родителей. Вы согласны?