Когда будущее стало чужим
Шрифт:
Княгини сидели рядом с мужьями. Каждая была усыпана бриллиантами и не один час провела в кресле стилиста. А уж про выбор платьев, которые должны были сочетать деловой стиль и пафос встречи, и говорить нечего. Это стало отдельным проектом для каждого княжества. И теперь дамы украдкой разглядывали друг друга, оценивая туалеты давних соперниц. Императрица Сорайя блистала юной красотой, а ее лицо, казалось, было нарисовано заново, и напоминало маску.
— Сиятельные князья, ваши величества! — продолжил Директор. — Мы собрались по экстраординарному случаю.
Князья зашумели. Пророчество! Неслыханно! Многие все еще воспринимали это как сказку, как наследие бесконечно древних времен, когда племена персов спустились с гор и завоевали почти весь мир, удивив этот самый мир своей кипучей энергией и военным искусством.
— Наш Институт внимательно следит за происходящем в мире. Мы отслеживаем переплетения событий, которые ведут к тому, что было предсказано величайшим предком его Величества. И, князей рода Ардашир, безусловно, — сказал он после секундной паузы.
Князья заулыбались. Они почти все в той или иной степени были потомками Пророка по женской линии, как и император. За многие столетия браки опутали их семьи. А вот прямым потомком Пророка по мужской линии был только князь Ардашир, который смотрел на все это с непроницаемым лицом.
— Пророчество номер восемьдесят девять, сиятельные. Я напомню, как оно звучит. «Людей, поклоняющихся золотому тельцу, держите в узде. Иначе даже камни заплачут кровью». Не буду утомлять вас учеными изысканиями, они чрезвычайно скучны. Смысл этого изречения заключается в том, что некто, будучи купцом, потеряет всяческие моральные ориентиры, и возомнит себя вершителем судеб. Он захочет развязать войну ради собственного обогащения, потому что другие люди для него — просто пыль под ногами.
В зале стояло безмолвие. Такая наглость, да еще и от какого-то купца — это просто неслыханно.
— Их план был таков. Они должны были поссорить две Великих Семьи, что присутствуют здесь. Одна из семей должна была нанести несмываемое оскорбление другой, из-за чего вспыхнула бы война. Эти люди уже приготовили запасы оружия, патроны, и даже кредитные линии для воюющих княжеств. Все было готово, но бдительность служб их величеств и доблесть юных князей не позволили свершиться этому чудовищному злодеянию. Введите первого обвиняемого.
В зал ввели, точнее ввезли на коляске Арнульфа. У него не было правой кисти и левой стопы.
— Назови себя, — сказал Директор.
— Арнульф, сын Бруно, из кантона Цюрих. Я отставной солдат, разведрота.
— Кто тебя нанял и в чем заключалась твоя роль?
— Меня нанял неизвестный мне человек, — начал Арнульф, — Пообещал столько, сколько я не зарабатывал и за десять лет, ползая по джунглям. Моя роль — украсть сардинского князька, а потом дождаться, когда привезут эту девку из Карфагена…
— Выбирай выражения, — сурово заявил Директор. — Тут присутствует сам Император.
— Да
— Ты не знаешь некоторых вещей, солдат, — сказал Директор. — У Императора есть право отменить слово, данное другим князем. Поэтому пока оно в силе, но не зли более его Величество.
— Я понял, — сказал Арнульф внезапно охрипшим голосом. — Горло пересохло, воды дайте.
Князья недовольно зашумели. Вот ведь хам. Ишь, легкую смерть выпросил. Да на кол его!
— Что было целью этого похищения? — задал вопрос Директор.
— Они там вроде сохли друг по другу, ну вот им и организовали свиданку. Правда, их самих спросить забыли. — пожал крепкими плечами Арнульф.
— Что должно было случиться потом?
— Ну, у них же шуры-муры, поэтому ваша княжна должна была забеременеть.
— А потом?
— А потом мы с товарищем мальчишку должны были выпустить, а ее повесить. В кармане нашли бы записку. Мама, папа, так и так, этот негодяй меня обесчестил и бросил, а я удавилась от позора. Не хотела рожать ублюдка.
В зале начался крик. Даже чета Пернатых Змеев потеряла самообладание. На лицах князей и княгинь был написан неописуемый ужас. Каждый из них объявил бы войну самому Императору, случись такое с их детьми.
— Почему у вас не вышло то, что было задумано?
— Этот пацан невозможно из себя благородный, и девку ту не тронул.
— Но тогда ваш план трещал по всем швам? — уточнил Директор.
— Тогда девку поимели бы мы с Карлом. Ее в петлю, а ему пулю в висок. И оба предсмертные записки оставили бы. Мол, натворили глупостей, и жить с этим не можем. Но этого хозяин велел не допускать, потому как не тот скандал уже. И нас на половину суммы оштрафовал бы.
— Как они сбежали? — задал Директор новый вопрос.
— Да развели нас с Карлом, как детей, — ответил Арнульф. — Пацан как будто сломался, и даже плакал вроде бы по ночам. А девка рыдала белугой, и в ногах валялась. Ну, мы и повелись…
— Это же инверсия Малых Умений! — воскликнула сестра Императора, которая по совместительству была Директрисой Школы. — Какая способная девочка! Мы же это не проходим. Применять женские умения мог на уровне мастера великий Сукайя, наш первый преподаватель. Это же из его наследия. Какие молодцы!
— Что у вас с рукой и ногой? И что с вашим товарищем?
— После того, как эти двое заморочили голову моему товарищу, мальчишка его зарезал собственным ножом, — ухмыльнулся наемник. — Потом этот громила выставил в дверь труп моего товарища, и я влепил в него пулю. Девка начала голосить, как ненормальная, ну я и поверил, что убил этого сопляка. А он с пистолетом Карла меня поджидал. Руку мне отстрелил из его револьвера, чтобы обезоружить, а ногу, чтобы я не сбежал.
— У него всегда была пятерка по стрельбе, — растроганно сказал командующий Первой Сотни, утирая слезу.