Когда цветет папоротник
Шрифт:
Я вышла из столовой, громко хлопнув дверью, и не разбирая дороги, понеслась к себе.
Трясущимися руками повернула ключ в замке – я никого не хочу видеть и на занятие сегодня не пойду!
Влетев в спальню, бросилась на кровать и зарыдала. Меня трясло от пережитых эмоций – ярости, обиды и ещё какого-то чувства, в котором я пока не решалась признаться даже себе. Хотя внутренний голос упорно нашёптывал, что это ревность.
Да, я ревновала Тиэра к его бывшей ученице… И это пугало и беспокоило меня. Ведь я люблю Вейлина! А Тиэр – просто мой наставник, с которым мне интересно, не более того! Откуда же эта нелепая, злая ревность? И не важно, что связывает или связывало Тиэра с этой девушкой. Да даже если и ничего! Меня это совершенно не касается. У меня своя жизнь, у него – своя.
Но как я ни пыталась себя в этом убедить, колючее, злое чувство не уходило.
Сколько я так пролежала, уткнувшись в подушку – не знаю, как вдруг кто-то рывком приподнял меня с кровати и прижал к себе.
– Альмира, что стряслось?
Я вырвалась из кольца рук и гневно взглянула на Тиэра.
– Как ты сюда попал, я же закрыла дверь? – яростно прошипела я.
– Ну я, как никак, маг, – пожал Тиэр плечами. – Такая ерунда, как дверной замок для меня не препятствие.
– Такая ерунда, как вежливость, такт и чувство приличия, по-видимому, тоже.
– Ты не пришла на занятие, я беспокоился.
– Мог бы постучать!
– Мог бы, – неожиданно согласился он. – Что с тобой, Альмира?
Пытаясь успокоиться, я вытерла глаза и откинула на спину растрепавшиеся волосы.
Тиэр с напряжённым вниманием следил за моими нервными движениями.
– Да ничего страшного, просто на меня накинулась твоя бывшая ученица, уж не знаю, как её зовут – представиться она не потрудилась. И наговорила мне кучу гадостей.
– Зильда! Она за это ответит. Что она тебе сказала? – нахмурив брови, сквозь зубы процедил мой наставник.
Я удивлённо вскинула на него глаза.
– Ответит? Ты шутишь? За что ей отвечать? Простое выяснение отношений.
– Из-за простого выяснения отношений ты закрылась в своей комнате, не пришла на занятие и проплакала всё утро? Что она тебе наговорила?
– Да ничего особенного. Она просто обиделась, что ты больше не будешь её учить.
– Альмира! Что. Она. Тебе. Сказала. Или ты рассказываешь мне или я без выяснения обстоятельств выгоняю её из Лиршэнтага.
Поражённая до глубины души его словами, я пробормотала:
– Тиэр, пожалуйста, успокойся. Поверь…
Он развернулся и пошёл к двери. Метнувшись за наставником, я вцепилась в его рукав.
– Куда ты? Что ты собираешься делать?
– Я тебе уже ответил.
– Подожди! Я всё расскажу!
И я рассказала. Во всех подробностях, ничего не скрывая. Тиэр пришёл в ярость.
– Пойдём!
– Куда?
– К Зильде. Она сейчас должна быть на общем уроке. Она прилюдно оскорбила тебя, теперь пусть прилюдно извинится.
– Тиэр, пожалуйста, не надо! Это ничего не исправит, а только подольёт масла в огонь.
– Никакого масла! Это её последний день в Лиршэнтаге. Пусть отправляется доучиваться в какую-нибудь заштатную магическую школу.
– Ты выгонишь её за такую ничтожную провинность?! Это жестоко! Она, между прочим, влюблена в тебя.
Он поморщился.
– Знаю. По-твоему, это служит ей оправданием?
– Это будет для неё ужасным горем.
– Альмира! Она тебя ненавидит, а ты её ещё и защищаешь?! Прекрати это. Да, Зильда влюблена в меня, и я нахожу это отвратительным! Я бы давно уже отказался её учить, но у неё огромный магический потенциал.
– Почему ты считаешь её влюблённость отвратительной? – ошарашенно спросила я. – Это вполне естественное чувство. Что тут такого?
– Девушки в большинстве своём глупы. Они влюбляются в привлекательную наружность, не потрудившись узнать, что за ней скрывается. Наделяют предмет своих грёз всеми мыслимыми и немыслимыми достоинствами, и в упор не видят, что герой их сказки на самом деле является персонажем отрицательным.
Он проговорил всё это с презрением и горечью, не глядя на меня.
– Тиэр, но ты же вовсе не отрицательный персонаж, как ты сейчас выразился…
– Правда? А откуда тебе это известно? Мы знакомы всего две недели. Неужели успела так хорошо меня узнать? – недобро усмехаясь, поинтересовался он. – Только, прошу, не разочаровывай меня. Неужели ты тоже судишь о человеке исключительно по его наружности?
Совершенно сбитая с толку его словами, я молчала и растерянно смотрела на него. Собравшись с мыслями, я возразила:
– Но ты был добр со мной всё это время. И сейчас ты собираешься наказать Зильду за её грубое обращение со мной…
– А с чего ты взяла, что я добр к тебе, и хочу наказать Зильду ради тебя? – холодно спросил он.
Я непонимающе смотрела на его красивое и такое замкнутое и отстранённое сейчас лицо.
– Я принял решение взять тебя в ученицы, потому что у тебя сильнейший дар лиршэн, мне интересно раскрывать его. Идём дальше.
Я твой наставник. Грубо обращаясь с тобой и высказываясь против моего решения, Зильда подрывает мой авторитет и оскорбляет МЕНЯ в твоём лице. За это она и поплатится.
Я во все глаза смотрела на него, не зная, что ответить.
– Так ты категорически не хочешь, чтобы Зильда прилюдно извинилась перед тобой?
– Она же оскорбила ТЕБЯ, вот пусть перед ТОБОЙ и извиняется.
Отвернувшись от него, я подошла к окну. Прошло несколько мгновений томительной тишины. Не выдержав, я повернулась. Тиэра в комнате не было.
Я без сил опустилась на кровать – ноги подкашивались. Легла, бездумно уставившись в потолок. Думать не хотелось. Думать было больно. Тиэр, поначалу вознёсший меня своим приходом до небес – было безумно приятно, что он беспокоился, затем равнодушно швырнул меня обратно на землю. И приземлилась я на острые камни.