Когда цветёт сирень
Шрифт:
– Я не мог тебя оставить одну. А ему полезно поваляться в снегу. Он это любит. Обычно гуляет всю ночь, когда вот так вот выезжаем, – объяснил мне Стас.
– Нам надо его найти, – я быстро перелезла через мужчину и очутилась на полу. Было прохладно. Однако, перекинувшись, освободила своего зверя.
– Моей девочке не нравится холод, – хмыкнул Стас.
«Я люблю снег», – транслировала я и в два прыжка оказалась у выхода.
«Почему мы так не общаемся, если ты так можешь?» – спросил мужчина.
«Засоряем эфир. Я люблю слушать окружающий мир больше, чем болтать. Открывай дверь. И давай поторопимся.
Мы обежали уже гору вокруг. А это большой круг. Рискуя нарваться на ранних пташек, обыскали всю деревню.
Я уже сходила с ума, хватая пастью снег, чтобы охладиться.
«Ты чуешь его?» – потянулась к Стасу.
«Нет. Он кажется ушёл далеко»
«Знаешь, куда он мог пойти?»
«Да. Возможно, что на дальнюю, самую длинную трассу. Я не люблю эти его заезды. В прошлый раз чуть шею себе не свернул»
«Так чего ждём? Пока рассвет наступит?»
Мы припустили со скоростью спринтеров. И вскоре были на месте. Макс был здесь. Я учуяла его запах издалека. Как и Стас. Уже небо порозовело. Надо было возвращаться, если не хотим, чтобы нас застукали. Хищники на курорте вызовут нездоровый ажиотаж. Барсов хоть не видно и не так удивятся, если их увидят, как поразит и напугает угольно чёрная Багира.
Я отвлеклась на какой-то отблеск сбоку от нас. Можно сказать, блик. Он сразу исчез. Но мне стало не по себе. И так тревожно было. Сразу же заныл живот и голова разболелась. У пантеры. Умора. Смеялась бы до упаду, если бы не было так стрёмно. Белый снег делал все сумрачным, но хорошо просматриваемым. А розовый окрас становился гуще. Здесь, наверное, бывает потрясающий рассвет. Похоже, кто-то из нас его не увидит сегодня.
То, что мои сильные лапы несут меня в сторону и вверх по склону, я поняла, когда почти долетела до цели. Мне всегда нравились пантеры. Гибкие, сильные, вальяжные животные, пока не требуется вся их ловкость и быстрота, чтобы схватить жертву.
Я буквально всей массой тяжёлого тела врезалась в мужчину, что старательно целился в Макса, который чёрной точкой с невероятной скоростью спускался по склону горы на лыжах. Я знала, что оглушительного выстрела не последует. Иначе снежная лавина снесёт всё вокруг. Это был, скорее всего, какой-то новый яд. И я не могла позволить, чтобы мой любимый мужчина повторно испытал все муки отравления. Сбив стрелка, я не остановила убийцу. Мы схватились насмерть с тигром.
Острые клыки впивались в плоть, а когти полосовали всё тело, куда доставали. Я тоже не мелочилась. Кажущаяся тёмной густая кровь веером разбрызгивалась вокруг по девственно чистому снегу. Я слышала только громкое рычание и далёкий жуткий вой. В глазах мелькали тени. Мы кубарем улетели в густой ельник и сорвались куда-то вниз.
Сильнейшая боль прошила тело, и я потеряла сознание.
Глава 48. Особенная
Макс
Я словно очутился в жутком кошмаре. В худшем, чем побывал ранее, когда чуть сам не умер. Меня словно засасывало вонючее вязкое болото. В голове не было ни одной ясной мысли. У меня даже не было времени корить себя за то, что тем вечером ушёл так далеко.
Мог же предположить, что Таша будет волноваться. Особенно после посещения отца. Это она вытащила Стаса.
Таша спасла мне жизнь. А брат сам подвергся нападению. И ведь наняли самых свирепых оборотней. На Ташу напал тигр. Хотя, как сказать? Скорее, она на него напала, чтобы спасти меня. А на Стаса действительно напали две гиены. Откуда только здесь появились? Представители этого племени редко покидают свои саванны. Но я слышал, что их охотно нанимают для устранения неугодных людей (читать – оборотней).
Стас бы справился даже с двумя гиенами. По сути, они трусливы и нападают обычно всей стаей или на ослабленную жертву. Однако брат чуть с ума не сошёл от того, что не мог добраться до Таши. Это можно было понять по характеру нанесённых ему увечий. Все раны были со спины и на плечах. Пока он не рассвирепел и не разорвал одному горло, другому же сломал шею.
Сам же упал без сознания, не дойдя до края обрыва, куда свалились Таша и тигр. Я ничего этого не видел, пока катился, преисполненный восторга, по трассе. Я узнал, что за мной пришли, только когда меня на лету сшиб запах крови брата. Последние десятки метров уже летел кубарем.
В первый момент, увидев окровавленное тело брата, я растерялся. Ужас так захватил моё сознание, что я не знал, что мне делать. Звонить Таше? Нет. Она сошла бы с ума, подняв на уши весь курорт. Тащить на себе тяжёлое тело – тоже не вариант. Пока я добрался бы, он истёк бы кровью. Ещё какие-то мысли ненужные и опасные, потому что отвлекали от важной цели – спасти Стаса.
– Эй!? Что произошло? Я видел, как на них напали. Сразу же вызвал службу спасения. Не знаю, поможет ли это девушке, – кричал прямо мне в лицо мужчина средних лет. А у меня в голове стоял звон.
«Девушка? Какая рядом со Стасом могла быть девушка? Это же Таша. Господи! Только не это»
Я не помню, как бежал, не помню, как кричал. Очнулся только в вертолёте санавиации. В шоковом состоянии и с сорванным голосом.
Несколько часов прошло как в вакууме. Я сидел в небольшом холле, откуда было видно ослепительно белый коридор и широкие двустворчатые двери с круглыми окошками, похожими на иллюминаторы, над которыми светилось: «Тихо, идёт операция».
За этими дверьми боролась за жизнь Таша. Этажом выше, окутанный проводами, под седативными спал Стас. Животом вниз. Весь собранный из лоскутов. Я попросил лечащего врача держать его в глубоком сне как можно дольше. Ведь проснувшись, он бросится искать нашу девочку, невзирая на тяжесть своего состояния.
Я сидел, обхватив голову руками. А по щекам неудержимо лились слёзы.
Шум на входе привлёк внимание. Трое мужчин быстрым шагом направились в операционный блок. Следующую персону я не хотел бы видеть никогда. Ненависть всколыхнулась как тяжёлая тягучая масса, грозясь захлестнуть с головой.
– Убирайтесь отсюда! Не смейте даже показываться. Вы не смеете! – прошипел я, вскочив с места и сжимая кулаки.
– Я останусь. Нравится тебе это или нет. Она моя дочь. Я приезжал вчера, чтобы предупредить насчёт возможных осложнений. Но вы не хотели со мной говорить. Мне жаль. Как услышал, что случилось, привёз специалиста нейрохирурга. Он лучший.