Когда ее не стало
Шрифт:
– Я ничего не думаю, Олег. В соседней комнате примерно такого же размера расположена твоя библиотека. Стеллажи с книгами занимают все стены от пола до потолка. Там же у тебя стоит стремянка на колесах. Ты же не можешь достать книги с верхних полок. Вот тебе и ответ. Меня беспокоит другой вопрос: как злоумышленник проник в дом. Что говорит охрана?
– Центральная дверь сделана из дуба. Она всегда закрыта на засов. С внутренней стороны круглые сутки сидит дежурный. По видеосвязи он видит, кто подходит к дому. Никаких глазков, все автоматизировано. Задний вход в дом всегда закрыт. Там стальная
– А что говорит Эдик? Он ведь живет в твоем доме.
– Мой личный секретарь бесследно исчез два дня назад, и с тех пор я его не видел.
Визгунов осматривал пол, стол, все, что было под столом, под кушеткой, катал кресла, приподнимал коврики.
– Что-нибудь пропало? – невозмутимо спросил он.
– Ничего. Ордовский знает код сейфа. Но деньги были на месте. Эдик уехал в город днем и больше не вернулся. Я все еще жду. Боюсь поднимать скандал. Ты же знаешь наших репортеров, такие небылицы состряпают, что мало не покажется.
– Почему ты мне ничего не сказал? – спросил Визгунов.
– Не хотел заморачивать тебе голову пустяками. Он пропал через день после гибели Светланы. Не думаю, что с ним что-то случилось. Ордовский страшный трус и на рожон не полезет. К тому же его физиономия всем известна. Он же мой пресс-секретарь и часто попадает на экраны телевизоров и в объективы фотокамер.
– Я о другом, Олег. Чтобы попасть в твой кабинет, надо досконально знать все имеющиеся лазейки. Сегодня ночью у тебя ничего не уволокли?
– После исчезновения Ордовского я отнес всю наличность в банк. В доме нет денег.
Визгунов подошел к дверце, встроенной в стену, и открыл ее. Кабинка продуктового лифта с двумя полками высотой в неполный метр и шириной примерно пятьдесят сантиметров.
– Этажом ниже, если мне не изменяет память, находится кухня? – спросил Визгунов.
– Да. Но ем я всегда в столовой. Ты же знаешь, я эстет. Мне нужна сервировка. На лифте присылают вино из погреба. Хорошее вино требует постоянной температуры, я не храню его в баре. Из погреба – сразу в бокал.
– А выше?
– Биллиардная. Не заморачивайся, Андрей. В этот лифт нормальный мужик не влезет, если только он не акробат. К тому же внутри лифта нет кнопок. Он не может подняться как обычный лифт. Когда мой сомелье, он же повар, спускается в винный погреб и ставит вино в лифт, он нажимает специальную кнопку, и только тогда я жму
– А если вручную?
Мэр отрицательно покачал головой.
– Лебедка сбоку. Щель между кабинкой и передней стеной сантиметров семь. Одна рука пролезет, и можно даже дотянуться до троса, но возможно ли в скрюченном виде, одной рукой, поднять свой вес на тринадцать метров в высоту?
– Тринадцать?
– Три метра высота погреба, пять метров кухня и потом уже мой кабинет.
– Итого восемь, а не тринадцать. Ладно, веди меня в погреб.
Они направились к двери. Пичугин был разочарован, и полковник это видел. Вроде как ерундой занимался вместо того, чтобы вести следствие.
– Не волнуйся, Олег. Всему свое время. Дойдем и до главного. Я хочу в первую очередь понять, как нарушитель твоего покоя попал в кабинет. Такие детали очень хорошо характеризуют человека. И чем сложнее ему давался пройденный путь, тем важнее для него была его миссия. Веревками с петлей можно детей пугать. На что он или они рассчитывали?
– Они? Ты думаешь, в дом проник не один человек?
– Вполне возможно, если не знать о лестнице в библиотеке. Тогда один из них встал на плечи другому и смог дотянуться до люстры.
В коридоре к ним присоединились охранники. Спустившись на первый этаж, точную копию второго, они пошли тем же путем. Последняя комната, правда, была не кабинетом, а кухней, а комната справа перед ней – столовой. Визгунов остановился и, заглянув в столовую, спросил охранника:
– Ночью эта дверь была открыта?
– Да. Я с напарником играл в шахматы, – ответил телохранитель, не рискуя врать опытному сыщику.
– Вы бы заметили человека, проходившего мимо по коридору? С кухни или на кухню.
– Конечно. Если он не невидимка. Дверь широкая. Днем тут тихо, а ночью любой шорох слышен. К тому же дверь кухни скрипучая, а открытой ее держать нельзя. Запахи в коридор идут.
Дверь действительно оказалась скрипучей. Лестница справа от входа вела вниз. Всего восемь ступенек – и кованая дверь. Она не запиралась.
Все вошли в винный погреб. Прохладно, кругом ниши и стеллажи с бутылками вина, покрытыми пылью и паутиной. Пичугин включил рубильник, и подвал озарился мягким равномерным светом. Тут-то полковник и увидел то, о чем ему не говорили.
В стене имелась ниша, а в ней пологая горка для спуска ящиков с вином в подвал. Резкий наклон под сорок пять градусов, наверху двухстворчатые дверцы.
– Я понял твою мысль, Андрей, – сказал Пичугин. – Спуститься-то не проблема, но подняться по скользкой отполированной стали невозможно. Высоко. Да и нос легко расквасить.
– Зачем же такие сложности? Не проще ли привязать к створкам веревку? По ней и спуститься, и подняться можно. Давай-ка глянем на лифт.
Хозяин дома нажал кнопку вызова, двигатель заурчал, и кабина поползла вниз. Визгунов открыл дверцу и вынул полки из лифта.
– Влезешь? – спросил он охранника.
– Нет, конечно.
– А что под кабиной?
– Двигатель и пружина безопасности, – ответил мэр.
– Это понятно, – кивнул сыщик. – Но кабина уткнулась в стопор, а не села на пружину. Если стопор убрать, то ее можно опустить ниже.