Когда гаснут звезды
Шрифт:
— Тебя слишком много.
— Прости, просто у меня никогда не было женщины, которая ждала бы меня в семейной комнате. Ощущения чертовски приятные... особенно, когда меня ждешь ты.
— Значит, ты наконец-то можешь назвать меня своей девушкой, да?
Я вспоминаю о пари, которое так сильно ранило меня, как только я узнала об этом. Пакстон не говорил этого тогда... но он говорит об этом сейчас. Я должна сосредоточиться на этом.
— Ты знаешь это, детка. И я твой парень. Эй, мне нравится, как это звучит.
– Пакс снова целует меня.
– Ты хорошо провела
Я киваю, когда Пакстон переплетает свои пальцы с пальцами моей левой руки и тянет меня к очереди за едой. Если судить по завтраку на прошлой неделе, он должен быть чертовски голоден после того, как потратил столько энергии во время игры.
— Да. Встретила несколько очень милых дам. Хилари Уэст. Она очень приземленная, добрая.
– Я оглядываю комнату, замечаю Хилари, которая целует мужчину, который, должно быть, Чарльз.
— Я слышал о ней... хорошо, я рад, что ты встретила кого-то, с кем можно поговорить, так как я хочу, чтобы ты была на каждой игре с этого момента. Ты мой счастливый талисман.
– Пакс накладывает на тарелку курицу, картофельное пюре, салат и многое другое.
— Пакстон, ты играешь в лиге уже восемь лет, и я не знаю многого, но знаю, что у тебя есть кольцо, а может, и больше. Я не твой талисман.
– Я кладу руки на свои бедра.
Он провожает нас к столику, ставит свою тарелку и целует меня в нос.
— Да, это так. Больше никаких споров. Я так голоден, что могу потерять сознание.
— Ты чокнутый... здесь достаточно еды, чтобы накормить всю команду.
– Я закатываю глаза, беру с его тарелки картошку фри и отправляю ее в рот.
Пакс улыбается.
— Вот почему здесь есть еще одна столовая. Что? Ты же не думала, что это единственная еда? Мы бы все умерли с голоду!
ГЛАВА 28
ПАКСТОН
В детстве я праздновал Рождество. Мои родители никогда не были религиозными, черт возьми, мы даже никогда не ходили в церковь. Но каждое двадцать пятое декабря мы ставили елку в гостиной и оставляли печенье для Санты.
Я никогда не был частью семьи, которая верила во что-то святое, просто традиционная семья, которая купилась на маркетинговую уловку праздника, а не на его реальный смысл. Не хочу сказать, что наши традиции были плохими или что мне чего-то не хватало, но быть рядом с семьей Деми во время Хануки - это совершенно другой опыт.
Аарон надел ермолку, поместив традиционную шапочку на голову, и открыл молитвенник. Сара несет кучу еды на фарфоровых тарелках в столовую их дома, хотя нас всего четверо. Суп с шариками из мацы, грудинка, фаршированная рыба, кугель, латкес и многое другое. Деми ставит на стол специальные ханукальные чаши, из которых мы пьем, повсюду горят свечи, а в центре стола стоит красивая золотая менора.
— Сегодня мы собрались на этот праздник, чтобы отпраздновать первую ночь Хануки. Чтобы отметить тяжелую судьбу нашего народа, вспомнить все, что значит быть евреем, - начинает Аарон, перебирая по памяти молитвы, пока улыбается сидящим
Я чувствую энергию их веры в комнате, и для меня большая честь, что они позволили мне принять в этом участие. Есть реальная разница в том, что праздник больше посвящен духовной стороне вещей, а не просто массовому разворачиванию подарков.
Молитвы, которые они читали, держась за руки и распевая, были сложными, и они меня немного заворожили. Я ничего не мог понять, но благодаря атмосфере и чтению я чувствовал, как любовь и вера кружили по комнате.
Когда они закончили, и Аарон благословил еду, чтобы поесть, и разрезал хлеб хала, Деми поворачивается ко мне.
— Итак, что ты думаешь о своей первой ночи Хануки?
– Она выглядит великолепно с откинутыми с лица волосами, ее большие глаза ярко блестят.
— Я думаю, что это потрясающе.
– Я сжимаю ее руку под столом.
— Тебе не нужно нести чушь только для того, чтобы произвести впечатление на мою дочь, Пакстон. — Аарон говорит с места, где он сидит напротив меня.
Теперь я знаю, почему все эти мальчишки-подростки боялись, что отцы их девушек пристрелят их из дробовика на крыльце. Потому что у меня было чувство, что если Деми отвернется, Аарон сделает то же самое со мной. Я опускаю взгляд, чтобы посмотреть, не прячет ли он под столом дробовик.
— Нет, сэр, и я серьезно. И еще, Сара, эта грудинка восхитительна.
– Может быть, если я буду набивать свой рот всю трапезу, он не станет отрезать мне пальцы за то, что я трогал его дочь.
— О, спасибо, дорогой. Ешьте, ешьте все, - настаивает Сара, и это напоминает мне мою мать.
Приятно впервые за долгое время провести праздник в кругу семьи. Обычно мы с братом, Диланом, отмечали праздники на три дня позже из-за моего футбольного расписания. Ели еду на вынос и пили пиво, даря друг другу один-единственный подарок. Это было довольно уныло, и мы оба так сильно скучали по родителям, что это омрачало день.
— Спасибо, что позволили мне быть здесь. Приятно провести семейный праздник.
– Я снова сжимаю руку Деми.
Они все смотрят на меня, и взгляд Сары затуманивается.
— Что ж, спасибо, что ты здесь. Прошло много времени с тех пор, как мы были полноценной семьей, и я счастлива, что ты делаешь Деми счастливой.
Аарон обходится без комментариев, и я засчитываю это как очко в свою пользу.
— О, мама, я начала читать новую книгу Норы Робертс, она такая хорошая!
– Деми отпивает немного виноградного вина и смотрит на Сару.
— Я должна купить ее на Kindle, но я просматривала некоторые отзывы на Amazon, и они замечательные. Эта Нора просто знает, как их писать.
– Ее мама нарезает копье спаржи.
— Лично я не понимаю, как вы двое читаете это пошловатое дерьмо. Дэн Браун - лучший писатель этого поколения.
– Аарон качает головой.
Я вклиниваюсь, не подумав, прежде чем открыть рот:
— Это спорно. Он хорош, но я предпочитаю Дугласа Э. Ричардса.
Я слишком занят нарезанием еды, чтобы заметить тишину, но, когда поднимаю взгляд, все видящие за столом смотрят на меня.