Когда хочешь помнить
Шрифт:
При виде "чертового колеса" мальчики наши странно побледнели и хором заявили, что лучше подождут нас внизу, на какой-нибудь скамеечке. Мы с Ритой понимающе переглянулись, не забыли сделать вид, что поверили, будто они не любят карусели, и пошли занимать очередь за билетами.
Очередь была длинной, тянулась медленно, поэтому я, посоветовавшись с Ритой, сбегала купила сладкой ваты, чтобы не так скучно было стоять. Разговаривать не хотелось, мы стояли молча, время от времени шагая вперед вслед за очередью, и довольно вяло жевали эту самую вату.
– Прости, - кто-то
– Дана, это ты?
Пришлось обернуться. И даже изобразить радость при виде невысокой полноватой женщины, окликнувшей меня.
– Даночка, сколько же мы не виделись?
– узрев мое лицо, женщина всплеснула руками. Я улыбнулась ей и проглотила то, что было у меня во рту.
– Много.
Так, ну сейчас начнется то, что я не люблю больше всего на свете. Вопросы.
"Даночка, как ты выросла, как похорошела! Как там родители? А братик? Ой, вот же он! Боже, вы так похожи!! Ну просто близнецы! А что ты здесь делаешь? Отдыхаешь или по работе? Замуж еще не собираешься? Что, так много кавалеров, что никак не выбрать?"
Это был примерный план вопросов, которые мне обычно задавали знакомые старшего поколения. А именно одна из них и стояла в данный момент передо мной. Ирина Евгеньевна была старой приятельницей мамы еще по ее первой работе. Помню, когда я приходила к матери после школы, она частенько угощала меня конфетами. Приятная такая была тетка. Но только, пока я не выросла. Теперь при каждой нашей встрече она считала своим долгом задушить меня вопросами о том, когда же я наконец выйду замуж. Честное слово, это начинало мне надоедать. Ну почему всегда одно и тоже?! Почему бы не поинтересоваться, в конце концов, сколько я зарабатываю? Что смотрю по телевизору по ночам? Какой туалетной бумагой пользуюсь? Сколько раз в день чищу зубы?
Кто-то не любит, когда его целуют при встрече, а я не люблю, когда мне задают вопросы про свадьбу. Ну не планирую я ее ближайшие лет десять!! Почему никто не хочет понять, что до того, как выйти замуж и завести детей (если вообще я соберусь это сделать), я хочу поработать, накопить денег, обрести уверенность в собственных силах? Как мне воспитывать детей, если я сама еще не встала на ноги и живу вместе с родителями?
А еще терпеть не могу, когда меня сравнивают с родителями и находят, что я на них безумно похожа, потому что это далеко не так!! Я уже говорила, что внешностью пошла в своих дальних предков, поэтому, услышав в очередной раз размышления о том, что дети похожи на своих родителей, я начинаю трястись.
– Даночка, ты же помнишь Лену?
– говорила тем временем Ирина Евгеньевна, подталкивая ко мне угрюмую блондинистую девицу лет пятнадцати. Я скривилась, к счастью, лишь в душе.
Еще бы я не помнила Лену! Маленькую противную девчонку, вечно норовившую напакостить мне! То песку насыпет в портфель так, что я потом полдня тетрадки чищу, то испортит какую-нибудь вещь и скажет, что это я сделала, то упадет, заревет и наврет, будто я ее толкнула. А еще она обожала щипаться и, пользуясь тем, что мне запрещали обижать маленьких, щипала меня исподтишка.
Я попыталась
– Здравствуй, Леночка, - как можно более тепло поприветствовала я девчонку. Та скривилась в ответ и что-то невнятно буркнула. Так, ясно, характер у нее остался прежним.
– Что ты здесь делаешь, Даночка?
– Ирина Евгеньевна, не замечая плохого настроения своей доченьки, смотрела на меня, видно, ожидая, что я сейчас разверну рассказ на полчаса обо всем, что произошло со дня нашей последней встречи, состоявшейся около полугода назад.
– Как мама с папой?
– Прекрасно, - бодро отозвалась я, борясь с желанием вытереть липкие пальцы о брючину. Детская, но не забытая привычка.
– А вы здесь живете?
– Нет, деточка, здесь живет мать моего мужа, мы у нее гостим. Мама твоя работает?
– Конечно. И папа тоже.
– А Ден как?
– Да вон он, - я указала на брата, развалившегося на скамейке и пугающего своим видом проходящих мимо детишек.
– Ну, мы потом к нему подойдем, - решила Ирина Евгеньевна.
– Леночка давно хотела его увидеть.
От этих слов Леночка вспыхнула, аки маков цвет, и заковыряла носком ботинка песок под ногами. Ясен перец, тот самый возраст, когда начинаешь интересоваться мальчиками. Ну, или девочками, кому что.
– Он еще не женился?
– поинтересовалась, будто невзначай, Ирина Евгеньевна. Я замотала головой.
– Ну что вы, он ищет свой идеал!
– Ох уж эта молодежь, - добродушно рассмеялась женщина. Мы продвинулись еще на немного в борьбе за обладание билетами на аттракцион.
– А ты, Даночка? Работаешь или учишься?
– Работаю.
– Давно?
– Не очень.
– С родителями живешь или одна?
Вопрос был задан вполне невинным тоном, но я уже знала, к чему приведет мой ответ.
– С родителями.
– Ой надо же!
– фальшиво изумилась Ирина Евгеньевна.
– Я то думала, ты уже замужем.
Я обреченно вздохнула и краем глаза посмотрела на Ритку. Интересно, у нее были такие проблемы, как у меня?
– Нет, не замужем.
– Что ж так?
– не отставала женщина.
– Нет никого или не хочешь?
Я открыла рот, чтобы в очередной раз сказать свои соображения по этому поводу, но меня опередили.
– Это моя вина.
Мы втроем уставились на заговорившую наконец Риту.
– В каком смысле твоя?
– непонимающе осведомилась Ирина Евгеньевна. Девушка, чье довольное лицо меня слегка испугало, виновато улыбнулась и проговорила, обнимая меня за плечи:
– Да я все никак не могу собраться с духом и сделать ей предложение.
Я застыла, как соляная скульптура. Вот уж чего я не ожидала от нее! Как, впрочем, не ожидали этого и Ирина Евгеньевна с Ленкой. Они застыли статуями ничуть не хуже моего. Идеально для любого фотографа.