Когда ходит черный слон

Моему отцу, от которого я унаследовала лисий взгляд на мир и способность растрогаться до слез

Думай о смысле, а слова придут сами.

Л. Кэрролл. Алиса в Стране Чудес

Шахматы – это гимнастика для мозгов.

Блез Паскаль

Лев потряс гривой, и все вокруг озарилось красным. Наступал закат, и он никогда не опаздывал, в отличие от почтовых попугаев. Стало так тихо, будто

кто-то нарочно убавил громкость. Вся природа замерла в ожидании спектакля, который разыгрывался на небе каждый вечер. И хотя он повторялся изо дня в день, детали и штрихи охоты Небесного Льва различались, а оттого никому не надоедало. Все звери отправлялись встречать закат: кто-то выходил из своей хижины и подходил к самому обрыву, кто-то забирался высоко на верхушки деревьев. Кто-то усаживался поудобнее в плетеном кресле на террасе в компании своих самых любимых.

– Останешься на ужин? – Слон Рекс нахмурился, отложил подзорную трубу, взял зверофон и открыл сайт «Додо-птицы». В корзине уже лежали две большие порции салата из коры, листьев фикуса и фруктов для него и жены. – Я добавлю кошачью мяту и похлебку из рыбьих голов?

– С удовольствием, – откликнулся кот Сальвадорро. Он сидел в плетеном кресле, потягивал кокосовое молоко и предвкушал долгий отпуск после дела о съеденной летучей мыши. Мурка давно звала покорять вершину Дикого Высокогорья, и вот, наконец, долгожданный отпуск, который с чистой совестью можно провести без слежки, погони, преследования и царапанья преступников. Но и «Додо-птица» туда не доставляет. В походе кошачью мяту поди найди, а чтобы сварить похлебку из рыбьих голов, сначала нужно наловить рыбы. Кот давно уже забыл, каково это: прийти к горной реке, уловить взмах плавником, не быть сбитым с толку солнечным зайчиком. Каково это – использовать когти по назначению, а не для поимки особо опасных преступников, которыми кишели окрестности Нижнего Предгорья.

Слон взял подзорную трубу и еще раз посмотрел туда, куда вот-вот спрячется Небесный Лев.

– Да что там такое? – Сальвадорро уставился в небо, на котором все ярче разгоралась грива Небесного Льва. Еще несколько минут, и он скроется за гору, чтобы начать свою охоту на Луну, тонкой ланью скачущую по небосводу.

– Да так, ничего. Я жду почтового попугая.

– О, это не скоро. Я читал, что у них забастовка.

– Опять?

– Снова, – пожал плечами Сальвадорро и поправил усы.

– А причина?

– А Небесный Лев их знает! В «Вестнике Круглого Глобуса» видел краем глаза фото, на котором у одного из почтовых попугаев в клюве была табличка «Никому не сладко». И понимай как знаешь.

Они выходили с транспарантами «Верните наши права», «ЯМы Ежовые рукавицы» настолько часто, что всем работящим зверям уже надоело. Скорее, удивляли все новые поводы для протестов или слишком долгое затишье, когда почтовые попугаи ни на что не жаловались.

Сальвадорро еще раз уставился в небо, но ничего особенно выдающегося не разглядел. Тогда он взял подзорную трубу, прищурился, но увидел только кончики гривы Небесного Льва. Вот-вот он спрячется за горой, станет совсем темно. До заката ему нужно успеть сделать еще одно важное дело. Никакого похода не состоится, уж точно. Рекс явно не просто так попросил остаться на ужин, их ждет новое расследование. Вот только бы узнать, кто совершил преступление и что знает о нем Рекс. А слон точно что-то знает, сидит словно не в любимом плетеном кресле, а на еже.

Что же написать? Не так просто в десятый раз переносить встречу с одной и той же подругой. Она вполне может заподозрить, что дело в ней, хотя на самом деле так складывается жизнь, и ничего не поделаешь. Сальвадорро взял зверофон и начал набирать:

«Доброй ночи, Мурка, я поеду в командировку и…».

Стер. Нет, не так. Слишком официально и как в анекдоте. Начнем издалека:

«Помнишь ту поездку, которую мы планировали полгода? Так вот, ее придется отменить. Да, опять и снова».

Так, перечитал сообщение, посмотрел наверх. Небесный Лев вот-вот спрячется. Время пошло на секунды.

«Я сам не гад…»

– А, – и кот махнул лапой. И кто только придумал это неудобное устройство. Вечно он промазывает и пишет совершенно не то, что хотел. «Не рад», кот должен был написать «Я сам не рад». Мозолистые подушечки на его лапах явно не были созданы для набирания текста на зверофоне. Зато бежать за преступником и ловить его они помогали на ура. Вот и отлично. Наращивание когтей он точно делать не будет, хотя сейчас это стало модным не только среди кошек, но и среди котов. Правда, сидеть с маникюрными мышками и слушать сплетни обо всех жителях Нижнего Предгорья было бы полезно для работы.

На пустой желудок ничего не идет. «После похлебки из рыбьих голов что-нибудь придумаю», – решил Сальвадорро и пошел в дом. На террасе становилось ветрено и сыро. К тому же коту казалось, что за ним кто-то следит. Но кто? Вокруг дома слонов были банановые плантации, и они хорошо охранялись. Ни одна гадюка не проскочит. Или проскочит? Сальвадорро поежился, осмотрелся по сторонам и вошел внутрь.

Зря он не посмотрел в небо. На фоне гривы Небесного Льва силуэт стрекозы Оза можно было увидеть без бинокля. Оз улетал прочь. Он узнал все, что ему было нужно.

– Это уже слишком! – сетовал он. Неужто бедный невинный ботаник не может прожить свою жизнь в мире и покое!

– А жизнь вообще неспокойная штука, – восторженно заметил Снусмумрик.

Туве Янссон. Все о муми-троллях

Рекс вышел из оранжереи, посмотрел на зверофон и убрал его в карман просторного домашнего халата. Поправил воротничок, будто на нем был смокинг, кашлянул. Бросил хмурый взгляд на часы, которые висели в гостиной, снова достал из кармана свой зверофон.

– Да что это за посылка? Неужели опять орхидея? – спросил Сальвадорро, усаживаясь на диван, от которого пахло как-то непривычно, не по-звериному.

Рекс вскинул брови:

– Опять? Впервые! Впервые я вживую увижу орхидею Черный Дракула!

На последних словах в гостиную вошла слониха Нонна и заныла:

– Что еще за Черный Дракула, я не пришла в себя после тех летучих мышей, которые прятались у нас на чердаке, никаких больше дракул, пожалуйста! Мне снились летучие мыши, и я думала, что их крылья хлопают прямо перед моим хоботом.

– Это были всего лишь занавески! – слон Рекс подошел и обнял Нонну, погладил ее большой живот. Сальвадорро отвел глаза. Ему было непривычно такое проявление чувств при посторонних.

Рекс терпеливо пояснил супруге:

– Да что ты, то был Белокрылый вампир, а это Черный Дракула. То – мелкие существа с устрашающим видом. А это, – и слон сделал паузу. – Это редкая орхидея. Я непременно покажу тебе ее, ты влюбишься.

Слон с такой нежностью в голосе говорил про орхидеи, будто это не растения, а новые члены семьи. По сути так и было: он мог часами сидеть в своей оранжерее, разговаривать с цветами или просто молчать. Чем больше он узнавал зверей и насекомых и вникал в те ужасные преступления, которые они совершали, тем больше любил орхидеи. Они не лгали, не стремились показаться лучше, чем есть на самом деле. Не плели интриг и не шумели.