Когда исчезли деревья

— Благодаря абсолютно новой методике исследований, проведенных Панамериканской академией биоинженерии имени Джона Салстона и Роберта Хорвитца, удалось установить настоящую причину гибели деревьев…

Я покосился на улыбчивую дикторшу в кубе головизора, досадливо щелкнул пультом. Ну вот, опять. Тридцать лет уже прошло, а они все спорят. Надоело. Не о том надо думать.

Все одно и то же который год: “новые данные”, “настоящая причина”… кичатся друг перед другом достижениями, спорят, доказывают, симпозиумы собирают, кого-то награждают даже.

Лучше б думали, как деревья

Во всем, конечно, Лилька виновата. Я бы в здравом уме и не подумал жуть эту новомодную заказывать. Три тысячи кредитов! Обалдеть… Да за эти деньги мне два месяца вкалывать надо, язык на плечо закинув. Но Лиля пристала: купи, да купи, сад у тебя пустой какой-то, одни макеты пластиковые — неуютно, да и соседи косо смотрят. А так будет хоть куда погулять выйти.

На соседей я, честно говоря, плевал. Да, причем с самой высокой колокольни. Кто они и кто я? Местные — все, как на подбор, рабочая косточка, с фабрики сублиматов или с гидротермала, о чем мне с ними вообще разговаривать? Работенка прибыльная, ничего не скажешь, но моей все равно не чета.

Однако ж, поддался. Лилька знает, стерва, — стоит ей заплакать, и я готов. Веревки из меня вить можно.

Вот и вьет.

Приехала на прошлые выходные, сует мне минидиск прямо с порога:

— Вот, — говорит, — каталог. “Гринуолд индастриз”, вчера принесли. Они дендроидов поставляют на заказ, каких хочешь. Выбор огромный.

Куда тут было деваться? Потом, когда в постели накувыркались, прихожу я из душа, усталый, распаренный, в гармонии со всем миром, а она — тут как тут. Понимает, что в такой момент сломать меня — легче легкого.

Лежит задом кверху, соблазнительная такая кошечка, и сосредоточенно в голокуб пялится. Я присмотрелся: мать моя женщина, дендроиды! Сто видов и расцветок. Даже черные есть. Жуть какая!

А Лилька не оборачиваясь говорит:

— Вот этого хочу. Смотри какой! Зелененький…

И в панель пальчиком тычет.

Понятное дело, поначалу я ни в какую. Денег жалко, да и не падок я до новомодных развлечений. Сейчас все на этих дендроидах помешались. Народ попроще последние штаны закладывает, чтобы такого же зеленого урода перед домом воткнуть. Ну, а богатеи из “золотой” тысячи друг перед другом мошнами трясут, соревнуются — у кого дендроидов больше, да породы престижнее. Некоторые себе уж целые рощи насадили. Уильям VI, почетный президент “Электронных компонентов” хвастался недавно по головидению, что в его личном парке тысяча четыреста семьдесят стволов. Остальные шишки только зубами скрипят — никак им за Биллом не угнаться. А тот не унимается: в ближайшие четыре года пообещал до двух тысяч дотянуть.

Спрашивается, оно мне надо? Что я, олигарх какой?

— Не-е, — отвечаю, — ну его. Сама подумай, зачем мне такого урода заводить? С ним потом хлопот не оберешься поливать через день, удобрять, веточки сухие обрезать… Переживу как-нибудь. С макетами веселее, они хоть ухода не требуют.

Тут-то Лилька слезу и пустила.

— Ты, — говорит, — меня не любишь! Единственный раз в жизни о чем-то тебя попросила, а ты… — и реветь.

Если честно, раз этот был далеко не единственный, да и просьба, прямо скажем, не из рядовых, — но, делать нечего, пришлось согласиться. К концу недели клятвенно пообещал заказать ее избранника. Лилька еще немного повсхлипывала для порядка, после чего просияла и кинулась на шею — целовать. А я задумался, чем грядущую дыру в бюджете заткнуть.

К четвергу мой заказ был готов. Позвонила миловидная секретутка из “Гринуолда”, ласково поинтересовалась:

— …когда вам будет удобно, чтобы мы доставили заказ? Служба посадки работает круглосуточно, после девятнадцати ноль ноль действует тридцатипроцентная скидка, но в ночное время прививать дендроида не рекомендуется…

Она разводила меня примерно с полчаса, после чего, довольная, отключилась, увеличив сумму контракта еще на триста семьдесят кредитов. Доставка, высадка, да плюс первичный набор удобрений, “идеально сбалансированный по добавкам и необходимым микроэлементам”. Я почти не сопротивлялся. Скорей бы уж кончилась все эта катавасия.

Вечером пневмопочтой прислали первую порцию, и пришлось, согласно рекомендациям гринуолдовской девушки, рассыпать дурно пахнущую смесь по всему саду. Как это она изящно выразилась: “подготовить почву”. Наверное, ей самой никогда не доводилось два часа прыгатв по саду с идиотским мешком в руках, а потом корячиться в ванной, оттирая щеткой и тремя видами мыла намертво въевшуюся вонь.

На следующий день пришлось закрыть контору на два часа раньше. Хорошо, в пятницу клиентов обычно не так много, успел принять всех. Домой я ввалился минут за двадцать до назначенного срока, перекусил на скорую руку, заварил кофе. В четыре, когда доставщики из “Гринуолда” вот-вот должны были явиться, я выволок на веранду кресло — интересно же посмотреть, как сажать будут.

Не тут-то было. Как обычно бывает у наших фирм, кровь из носу обещающих доставку заказа “в течение трех часов” (что в переводе означает: “может быть, к завтрашнему утру”), “Гринуолд” пунктуальностью не отличался. Полчаса опоздания можно списать на всякий там форс-мажор — пробки, долго искали место и все такое, но когда голокуб за моей спиной забубнил пятичасовые новости, я не выдержал и позвонил в офис “Гринуолда”.

Секретутка на этот раз была другая, но ее голос от прежней почти не отличался — такой же ласковый и слащавый. Она очень удивилась, что заказ до сих пор не доставлен, попросила:

— …подождите минутку, пожалуйста, я сейчас попробую выяснить…

Прошло действительно не больше минуты, а девочка уже объявилась снова:

— Алло? Вы слушаете? Извините, пожалуйста, я только что связалась с машиной, они просто задержались на другом заказе. Уже выехали, скоро будут у вас. Еще раз извините.

Как обычно. Я фальшиво поблагодарил и отключился. Знать бы заранее — можно было и с работы не уходить. Каждый раз надеешься на лучшее.

Только спустя час, когда я уже начинал медленно закипать, раскрашенный зелеными разводами фургон зашуршал подушкой по подъездной дорожке. Из кабины выпрыгнули двое работяг в салатовых спецовках с изображением раскидистой древесной кроны, направились ко мне.

— Аламо драйв, сто три? — спросил тот, что постарше. Бригадир, наверное.

— Да, — ответил я. Лениво так, с неохотой, словно и не жду их почти полдня. Пусть многого о себе не думают.

— А вы, наверное, Алек Комински?

— Я, — говорю и с теми же интонациями добавляю: — А вы из “Гринуолд индастриз”? Четырехчасовой заказ привезли? — и смотрю на часы, этак демонстративно.

Тут работяга, похоже, понимает, что неплохо бы и извиниться:

— Прошу прощения, раньше не получилось, задержали на предыдущем заказе.