Когда красота убивает

Гордина Елена

– Сволочь, – услышала я голос Артема. – Он прострелил нам колесо.

И тут все закружилось в вихре мокрого снега, комьев земли и каких-то веток. Сильнейший удар по голове заставил меня громко вскрикнуть, и я потеряла ориентацию в пространстве.

ЛЮДМИЛА

– Ты как? – Артем тряс меня за плечо, и я открыла глаза. Мы все еще находились в машине, только она теперь лежала на правом боку, и в салоне страшно воняло бензином. – Поверти головой! – приказал мужчина, и я тут же

подчинилась.

– Вроде все нормально! Чего так бензином воняет? – Я испуганно дернулась в кресле. Правая рука онемела, и теперь я пыталась пошевелить затекшими пальцами. – Мотька где? – спросила я и уставилась на пустое сиденье.

– Я ее уже вытащил на воздух. – Артем осторожно сгреб меня в охапку. – Мне показалось, что она того… – покрутил он пальцем у виска, – немного съехала от пережитого, бормотала что-то. Ну я и вынес ее из машины первой от греха подальше.

– Понятно, – ответила я, хотя мне совершенно ничего не было понятно. Артем подтянул меня к себе и как пушинку выдернул из разбитой машины на воздух. Я сразу же увидела Матильду. Она сидела, прислонившись к березе, прямо на мокром снегу, страшно бледная, и смотрела в одну точку.

– А что бормотала-то? – Я наконец смогла сформулировать не дающий мне покоя вопрос.

– Рыжеволосая… сапфиры… – Артем поморщился. – Блин, ухо горит… Посмотри, что там? – Он подошел ко мне и повернулся боком. Вся левая сторона у него была в крови, и я испугалась:

– Ой! У тебя ухо, похоже, порвано. – Я опешила. – Что теперь делать?

– Пришивать! – мрачно улыбнулся он и потащил меня за рукав к Матильде. – Отойдем от греха подальше, а то еще рванет.

– Горит. – Мо спокойно посмотрела в нашу сторону и куда-то ткнула пальцем. – Горит.

– Что? – Артем взглянул на нее как на ненормальную. – Кто горит? Что горит?

– Мишка горит. – Матильда даже не сменила выражения лица.

– Кто? – заорала я и рванула наверх. Действительно, оттуда ветер задувал к нам в овраг черную гарь. – С чего ты взяла?

Артем начал карабкаться по склону с другой стороны, но на поверхность мы с ним вынырнули почти одновременно и ахнули. Черная иномарка уже почти догорала. Похоже, преследовавший нас водитель тоже не справился с управлением на скользкой дороге и въехал в огромную сосну, стоящую у поворота.

– Конец. – Артем присел на корточки. – Водила уже сгорел.

Я в ужасе передернула плечами, ведь я знала Матильдиного мужа, и поверить в его смерть мне было нелегко.

– А может, еще не все? – спросила я, глупо уставясь на полностью выгоревший салон авто.

Артем дернул плечом и ничего мне не ответил. Действительно, чего отвечать, когда и так все ясно.

– Сейчас менты понаедут, ДПС. – Мужчина тяжело вздохнул. – Вот чего я не люблю, так это объясняться с властями.

И, словно услышав его слова, вдалеке завыла сирена, звук нарастал с каждой минутой.

– Все. Теперь замучают вопросами до полусмерти. – Артем мрачно сплюнул в снег. – Теперь только завтра снова в дорогу. Кстати, ты как? Ничего не болит?

Я зачем-то осторожно повертела головой:

– Да вроде ничего. Слушай, а как мы теперь без машины поедем?

– А-а-а… – Артем сплюнул на снег еще раз. И снова красным. – Похоже, я зуб себе сломал. Машина – это ерунда. Арендуем другую, если купить не получится. Слушай, Люд, ты пока поприслушивайся к своему организму. Знаешь, в шоке можно чего и не заметить. А вдруг у тебя сломано что или отбито?

– Да нет вроде. – Я неуверенно ощупала себе живот и ноги. – Даже голова не болит. Только тошнит немного.

Послышалось сопение, и грязная Матильда вылезла из оврага прямо около нас.

– Все? – спросила она, указывая на сгоревшую дотла машину мужа. – Конец?

– Ага. – Я внимательно вгляделась в ее перепачканное лицо. – Даже не знаю, поздравлять тебя или выражать соболезнование?

– Я и сама не знаю, – ответила Мо и громко всхлипнула. – Наверное, поздравлять. Я теперь богатая вдова. – И горько заплакала.

Артем присел на пенек и отвернулся. Похоже, как и все мужчины, он не переносил вида женских слез. А я гладила Матильду по лысой голове и молчала. Мне было ее искренне жаль.

Через полчаса нас плотным кольцом окружили две машины ДПС, одна гражданская с какими-то странными дядьками и скорая помощь, от услуг которой мы все трое категорически отказались.

Мотьку утащили в «Волгу» и засыпали вопросами, а нас с Артемом оставили в покое, и теперь мы бесцельно слонялись по грунтовой дороге. Снег, как назло, повалил еще сильнее, но мы уже и не пытались от него спрятаться. Все равно были мокрые до кончиков пальцев. Машина Артема была сильно смята, но все наши вещи остались в целости и сохранности, и теперь две спортивные сумки сиротливо валялись у голой осины.

– Замерзла? – Артем обнял меня за плечи. Странное дело, за эти часы мы сильно сблизились, словно прожили вместе не один месяц.

– Да, замерзла. – Я прижалась носом к его мокрой куртке.

– Сейчас нас отпустят, и мы поедем в ближайший мотель. Я знаю, тут есть рядом. Выспишься, отогреешься, а завтра в дорогу. Не думаю, что твоя подруга теперь поедет вместе с нами, тем более что моя машина, похоже, восстановлению не подлежит, а другую еще поискать придется. Я забыл, что твой город – это не мой город, здесь в аренду машины так просто не сдают. Точно?

– Точно. А Матильда с нами, наверное, не поедет. – От холода я плохо соображала. – Ее теперь менты не отпустят. Замучают девку вопросами.

– Люда! – Мо орала во все горло, и мы повернули назад.

Она стояла и бесцельно вертела головой.

– Люда!

– Да здесь мы! – прокричал Артем, и мы ускорили шаг.

Матильда, завидев нас, радостно улыбнулась и бросилась навстречу.

– Ребята, – она вымученно улыбнулась, – я поеду домой. Документы готовить, похороны и все такое. Меня довезут. – Спасибо вам за все!