Когда любовь соперница у смерти
Шрифт:
– А вот уходить совсем не обязательно.
– Но мне нужно!
Она двумя руками взялась за мою руку, шлагбаумом перекрывающую дверной проем.
– А мне нужно задать вам несколько вопросов.
– Вызывайте повесткой, – отпустив мою руку, боязливо потребовала она.
– Повесткой вызывают свидетеля. А вы, Арина, увы, подозреваемая. И я имею полное право задержать вас и под конвоем доставить в отделение. Так же как и вас, гражданин…
Я сверлил Костю взглядом до тех пор, пока он не догадался назвать свою фамилию. После чего я обратился к Арине с тем же требованием. Он – Северьянов,
– Итак, первый вопрос, – обращаясь к парню, хлестко сказал я. – Почему вы, Константин, не открывали мне дверь?
– Э-э… Я не слышал, как вы звонили…
– Если вы знаете, что я звонил в дверь, то не могли не слышать. Стыдно, гражданин Северьянов, очень стыдно… Вы угрожали гражданину Сухнову расправой, вы угрожали зарубить его топором.
– Кто вам такое сказал? – побледнел парень.
– Было, я спрашиваю, или нет?
Я смотрел на Костю, пытаясь обнаружить изъяны в его внешнем виде; прежде всего, меня интересовали следы крови на его руках и одежде. Искал, но ничего не находил, что, впрочем, не меняло моего представления о субъекте. Меня настораживало, что волосы у него были мокрые – видно, после душа. А футболка и спортивные брюки совсем свежие, как будто только что после стирки и глажки. Он мог избавиться от окровавленной одежды и перчаток, чтобы затем вымыться и переодеться в чистое. Одним словом, тщательный досмотр квартиры не помешает, но с этим спешить я пока не вправе. А надо было бы похозяйничать здесь, тогда, может, и орудие убийства обнаружится.
– Ну, было, – не глядя мне в глаза, угрюмо отозвался Костя. – Но это не я.
– Что не ты?
– Не я Глеба зарубил.
– А с чего ты взял, что его зарубили?
– Ну, как с чего? Арина сказала…
– А она откуда могла знать? – спросил я с таким удовольствием, с каким рыбак видит, как уходит под воду поплавок. – Я не говорил ей, что произошло с Глебом.
– Вы не говорили, а я сама видела, – подавленно сказала Арина. – Пока вы там, у автобуса были, я в квартиру заглянула. Глеб на кровати лежал, голова у него вся в крови…
– Во-первых, вы, девушка, зря это сделали. В квартире остались ваши следы, а это улика против вас. А во-вторых, с чего вы взяли, что Глеба Сухнова зарубили? Может, его тяжелым молотком, например, до смерти забили?
– Ну, может быть.
– А может, все-таки топор?
– Не знаю.
– А могу я взглянуть на этот топор?
– Вы что, издеваетесь? – с пугливым возмущением посмотрела на меня девушка. Откуда у меня может быть этот топор?.. Да и топор ли это?
– Топор? – пристально посмотрел я на парня.
– Да я откуда знаю!.. – протестующе воскликнул он. – И не надо нас путать… Не знаю ничего! И никого не убивал!
– Да, но расправой вы угрожали, – напомнил я.
– Угрожал… В том-то и дело, что угрожал! – вспылил Костя. – Поэтому и боялся вам дверь открывать! Знал, что на меня валить все будете!
– И чистосердечное признание требовать, – подсказал я.
– Да, и чистосердечное признание требовать.
– А может, лучше явку с повинной?.. Арина подтвердит, что ты был не
– Но я не убивал! – отчаянно мотнул головой парень.
– Да, но твое поведение кажется мне странным.
– Вот этого я и боюсь!
– Честное слово, он не убивал, – вступилась за него Арина. – Мы провели ночь вместе, и я могу подтвердить, что Костя не выходил из квартиры.
– Охотно верю, что эту ночь вы провели вместе, – кивнул я. – Но и ваше поведение, девушка, вызывает подозрения.
– И чем же оно подозрительно?
– Во-первых, вы скрылись с места преступления, – преувеличил я. – А во-вторых, живете с человеком, который любит вашу сестру и который, возможно, убил ее… Увы, но это дает мне право задержать вас, так же как и гражданина Северьянова.
Мне казалось, что допрос лучше продолжить в отделении. Так будет эффективней, чем продолжать его в родных для Северьянова стенах. Поэтому я по телефону связался с начальником оперативно-следственной группы, вкратце изложил ему ситуацию и, получив добро, вызвал наряд.
Но в отделение отконвоировали только Северьянова. Верховцеву я оставил на съедение самому себе.
Определенно, Арина нравилась мне как женщина, но щадить ее я не стал. И опять же с согласия следователя провел в квартиру, где произошло убийство.
Труп ее сестры все еще лежал на полу в гостиной, но уже накрытый простыней. Судмедэксперт произвел первичное обследование и отписал его патологоанатому, а за телом вот-вот должна была прибыть спецмашина. Но даже под простыней покойница внушала Арине ужас. Девушка даже попыталась покинуть комнату, но я удержал ее и чуть ли не силой заставил сесть на диван. В расчете на то, что в присутствии мертвой сестры она не сможет мне соврать. Я поступал грубо и даже подло, оправдания своему поведению находил, но слишком уж хлипкими они мне казались, чтобы воспринимать их всерьез. И, тем не менее, допрос продолжался.
– Арина, что происходит? – спросил я, с упреком взывая к ней.
– Это вы у меня спрашиваете? – оторопело посмотрела на меня девушка. – Это я должна спросить у вас, что происходит!
– Но спрашиваю я. Потому что мне совершенно не нравится позиция, которую вы занимаете по отношению к вашей сестре. У Константина был роман с Ириной?
– Да, был, – кивнула девушка, обморочным взглядом зацепившись за красное пятно на простыне.
– Тогда почему она вышла замуж за Глеба?
– Потому что влюбилась в него… Глеб и Костя дружили, но из-за Ирины разругались в пух и прах.
– Бывает.
– Так не должно было быть! – Арина всхлипнула и разрыдалась, закрыв лицо руками.
– Почему?
Ответа мне пришлось ждать довольно долго, но все-таки я его услышал.
– Потому что я была с Глебом. Ирина с Костей была, а я с Глебом… Я Глеба любила, а он полюбил Ирку! Разве это справедливо? – остервенело спросила девушка.
– Не знаю, справедливо это или нет, но меня это, признаться, удивляет. Вы же с Ириной похожи как две капли воды.
– Да, только капля бывает чистой, а может быть и с примесью!