Когда мальчики становятся мужчинами
Шрифт:
– Не дождешься, - кокетливо усмехнулась ДжеНа. – даже если ты доведешь меня до кипения, я всё равно не задолбаюсь соблазнять тебя.
– А когда соблазнишь? – бросил он на неё взгляд, стараясь не делать его затравленным. В общем-то, он таковым уже и не мог быть, потому что в их коварной игре он стал добровольцем. Но ответ на этот вопрос стал для него самым важным, потому что близость, которую он сам возжелал получить, отодвигалась, если мадам Ю решит, что этого с неё вполне достаточно.
– Боюсь, когда я тебя соблазню… - будто извиняясь, опустила
Сердце вновь застучало, продолжив биться. Как же она его напугала!
– А может я тебя? – амбициозно вздернул нос ЧанСоб.
– Умоляю, - ДжеНа опять прильнула к его груди. – хотя бы начни!
– Ну, - опомнился он, ударив хлыстом по своей браваде. – только не сегодня, правда. Никак.
Мадам Ю положила голову ему на плечо, обессилев и сдавшись на этот раз.
– А ты серьёзно сказал тогда, уходя, об отношениях? – тихо поинтересовалась она. Юноша вспомнил слова, которые бросил ей. Серьёзно ли он это? А что ему ещё оставалось, если он не хотел быть брошенным после того, как всё между ними произойдет. Что ещё могло дать ему хоть какие-то гарантии, что она не сорвется с насиженного места и не полетит покорять новые края и страны? Он еле слышно, проклиная себя за слабость, вымолвил «да». Женщина выпрямилась. Глаза её марш-броском захватили его глаза и оккупировали мысли. – И как же ты хочешь завести со мной отношения, если боишься, что о них узнают твои друзья?
– А дело не в них, - пошел на пролом ЧанСоб, энергетически завися от этих двух черных озер. Ему так не хотелось никуда уходить, отрываться! Но надо. Надо! – ты сначала огласи о них в своем окружении, а потом уже меня позорь. По-моему, так будет честно.
– Позорь? – ДжеНа шлепнула его по руке. – Ты всё ещё считаешь постыдным находиться со мной?
– Ты не увиливай, - он взял её руку и коварно приподнял одну бровь. – ты среди своих знакомых согласна признать, что у тебя завелся двадцати однолетний парень?
– У меня и моложе был любовник, - прыснула мадам Ю, крутанув зрачками насмешливо.
– То был любовник, - ЧанСоб стиснул зубы и, взяв ДжеНу за подбородок, заставил не отводить взгляд. – а я говорю об официальном молодом человеке!
Женщина сглотнула слюну. Намерения юноши не заставили в них усомниться. Но кому ей было его представлять? Лучшие подруги всё знали, коллеги были только на работе частью её жизни, подчиненным она не собиралась давать поводов для сплетен, знакомые её уровня сами сторонились экстравагантной персоны.
– Ты хочешь этого? – ледяной интонацией уточнила она.
– Да, хочу, - упрямо и решительно отчеканил ЧанСоб.
– Что ж, - ДжеНа взяла его руку и, отведя от своего лица, поднесла её к своей груди. – я выйду с тобой на светскую вечеринку. Смотри, сам себя не почувствуй неуютно. Я позвоню тебе, и договоримся конкретнее. Ты же даёшь мне номер?
– Ах, да, записывай, - опомнился парень. Мадам Ю взяла айфон со специальной выемки для телефонов на передней панели и занесла новый контакт в список.
– И тогда… - ЧанСобу показалось, что он впервые довел ДжеНу до того, что она уже почувствовала неловкость. Только он не до конца понял от чего: от вынужденности многократного повторения или от наконец-то дошедшей до неё пошлости происходящего? – мы с тобой станем любовниками?
– Вот тогда и посмотрим! – хмыкнул молодой человек и поспешил ретироваться, отодвинув ладонь с её груди. Ещё пара минут, и он бы был согласен на всё без всяких условий.
Ватерлоо
Они появились на светском рауте намеренно запоздало. Пока ехали в ресторан в районе Каннам, ДжеНа объяснила, что если уж приходить, то когда уже все в сборе, чтобы ни перед кем не осталось незамеченным то, с кем она пришла. ЧанСоб чувствовал победу, хоть и весьма сомнительную. Да, она представит его, признает его, но что это изменит? По-прежнему мадам Ю будет руководить, как захочет, и им, и их встречами.
Ребятам он сказал, что его отпустили по домашним делам, и он приедет утром сразу на репетицию. Разумеется, он всё ещё не мог исчезать из общежития незаметно. МинХек напоследок на него посмотрел так, будто понял больше, чем следовало. Все знали, что съездить к семье разрешалось лишь по крайне важным делам, а тут ЧанСоб даже толком не объяснил, в чем дело. Нет, скоро его интрига точно будет раскрыта и он заранее не знал, как будет оправдываться перед друзьями, рассказывая, что да как на самом деле.
Женщина была в черном гипюровом платье в пол, рукава и подол ниже колена – сплошное полупрозрачное кружево с люрексом. Тело обтянуто, как костюмом водолаза, так явно выпирал каждый его изгиб. ЧанСоб восхищался и смущался одновременно оттого, что это была его спутница. Что именно с ним под руку она вошла в общество и обвела зал взглядом с поволокой. Десятки глаз устремились к ним. На нем был строгий черный брючный костюм, а под ним рубашка без галстука. ДжеНа напрочь воспротивилась тому, чтобы он нарядился как какой-то взрослый мужик. Они были не по её части. Что ж, если она всегда любила и любит только молоденьких… Парень откинул эти мысли в сторону. Ну, какие они для неё молоденькие? Она и сама была, как девушка. И это подтверждало вожделение, моментально пробудившееся во взорах светских львов и представительных мужчин, стоявших тут и там. Прибывшая пара медленно шла через толпу, кивая налево и направо, здороваясь, и ДжеНа еле слышно шептала ЧанСобу:
– Вон тот, подтянутый, в узких очках – биржевой маклер, набивался мне в любовники, - женщина почувствовала, как напряглась рука её бойфренда. – но у нас ничего не было, расслабься. А вон тот, худой, директор страховой компании, с тем я почти встречалась… но между нами тоже ничего не было. Он отвратительный зануда! А вон там, у колонны, полноватый губошлеп – это просто нечто! Хотел на мне жениться, но, по слухам, он импотент…
– А тебе, конечно же, надо сексуального террориста, - проворчал ЧанСоб.