Когда мальчики становятся мужчинами
Шрифт:
– Нет, мне просто не надо мужа, - засмеялась ДжеНа.
– Все женщины хотят замуж, рано или поздно, - заметил молодой человек. Не столько потому, что думал так, сколько потому, что так говорили все и так издавна считалось. – разве тебе не хочется сменить социальный статус и хвалиться золотым кольцом с громадным брильянтом на пальце? А перед этим устроить «тот самый» идеальный день, носясь в белом платье и фате?
– А потом носить рога до потолка, ждать его по ночам, вытирая сопли о подушку, смотреть на его грязные носки и трусы, валяющиеся тут и
– Был печальный опыт? – попытался проникнуть в её прошлое ЧанСоб, но это было наивно.
– Если бы я думала иначе, то он бы был, но я так всегда рассуждала, что помогло избежать подобные недоразумения, - мадам Ю подхватила бокал шампанского и кивнула на поднос юноше, предлагая присоединиться. Тот отказался. – а хвалиться кольцами я и без этого могу!
Она пошевелила своими пальцами, как в доспехи одетыми в перстни со здоровенными камнями.
– Да и белое платье… - она пожала плечами. – не вижу в нем прелести. Я знакома с бизнесом свадебных платьев, моя подруга держит сеть подобных салонов. Порой мутит от всего этого! Как будто сладкого переедаешь, когда долго смотришь на эти брачные излишества.
ЧанСоб промолчал. Ему-то самому и подавно о таком думать рано.
Гости вечера не слишком-то шли на контакт. Как оказалось, многие из сильной половины были бывшими ДжеНы или отшитыми ею же, часть из них теперь была с женами, которые ненавидяще смотрели на незамужнюю и вольную женщину, праздно проводящую время с юным и интересным партнером. Два-три джентльмена, судя по их недовольному виду, всё ещё претендовали на место в постели мадам Ю, поэтому смотрели на ЧанСоба, как на грязь, прилипшую к ботинкам. С каждой минутой он чувствовал себя всё хуже, прибитым и раздавленным, мечущимся между желанием всё-таки выпить для раскрепощения, и пониманием того, что ему станет плохо и вылазка вовсе сойдет на нет.
Подошла поздороваться какая-то супружеская пара, мило и любезно, но насквозь лицемерно щебечущая. Женщина расхваливала прическу и внешний вид ДжеНы, но за версту чувствовалось, что в комплиментах больше зависти и язвительности, чем искренности.
– А представь нам своего спутника, дорогая, - попросила та.
– Это мой молодой человек, ЧанСоб, - посмотрела на него мадам Ю и улыбнулась. Парень дрогнул. Вот это и случилось. Она признала его, как своего официального… ну, не то чтобы жениха, но полноправного того, кто может сказать, что она принадлежит ему. Или не может? Откуда столько неуверенности?! Черт бы её побрал!
– Да уж, мы видим, что молодой, - якобы пошутив, засмеялась дама. ЧанСобу хотелось сострить в ответ, но ДжеНа, зная его характер, вовремя придержала его, подав сигнал не обращать внимание. – где вы познакомились? – ну ясно, теперь они хотят убедиться в том, что ухажер повелся на деньги и раскручивает её, так как сам не имеет за душой ни гроша.
– О, Вы таких мест не знаете, - ехидно не выдержал парень. – люди преклонного возраста туда не имеют пропуска. Там только перспективная молодежь.
Дамочка ахнула. Она была максимум на пять лет старше ДжеНы и, оскорбившись, посмотрела на мужа, который, как назло, на что-то отвлекся и прослушал, поэтому не среагировал. Супруга потянула его за руку, и они удалились. Мадам Ю напрягалась изо всех сил, чтобы не засмеяться и повернулась к ЧанСобу.
– За что ты её так? – она погладила его по руке, отрешаясь от окружающих. Если уделять внимание только друг другу, то, как будто бы, и нет злословящей толпы.
– Она меня выбесила, - отошел к стене ЧанСоб, увлекая за собой ДжеНу с поля зрения публики.
– Между прочим, если она в преклонном возрасте, то я тоже не далека от звания пенсионерки, - её глаза смеялись, даря тепло и любовь молодому человеку. Но насколько она была сильной и постоянной?
– Ты не такая, - пресек какие-либо возражения певец. – ты даже мыслишь не так. А они… они заизвестковали свои мозги банковскими счетами, пустыми сплетнями и меркантильными интересами.
– А я, значит, лучше? – приподняла брови ДжеНа, прислоняясь к нему.
– Мне надоела эта полемика на тему возраста, - опустил взгляд ЧанСоб, уходя от ответа. Он поправлял манжеты и разглядывал лакированные носки обуви, когда подошел очередной франт и забрал мадам Ю для разговора. Как будто бы по делам. Но парень видел блеск, который играл в похотливых глазах этого гадкого самца. Он всё-таки схватил бокал шампанского, но не пил, а просто крутил его, наблюдая за сценой беседы между ДжеНой и неизвестным. Они смеялись, улыбались. Она умела быть приветливой, пока её не задевали за живое, и тогда она превращалась в мегеру. Уж он-то испытал это на собственной шкуре.
Но сколько можно там трепаться? ЧанСоб поставил бокал обратно. Он ловил на себе косые взгляды, будто слышал шепот за спиной и насмешки. И ладно бы над ним! Ведь если бы и смеялись, то смеялись тут над ДжеНой, над её попытками молодиться, в которых она не нуждалась! Над её юным любовником, которым он и близко ещё не был! Парень раздражался всё больше и больше, пока собеседник мадам Ю не начал касаться её локтя, наклоняясь к её уху, чтобы что-то сказать. ДжеНа ослепительно улыбалась и кивала ему. ЧанСоб не выдержал больше смотреть на это и хотел отвернуться, но к нему вновь подошли какие-то знакомые ДжеНы и стали спрашивать что-то о нем, о его роде деятельности. Тут вообще бывали другие разговоры? О человеке, его сути, о том, какой он, а не кто он?! Сдерживаемая ярость поднималась наверх и ЧанСоб, извинившись, отошел от них, направившись прямо к своей спутнице.
Подойдя к женщине сзади, он взял её выше локтя и слегка потянул на себя, наклонившись так, чтобы слышала только она и никто кроме.
– Давай уедем отсюда, пожалуйста!
– Но… - она попросила прощения у оппонента и отвела парня на несколько шагов. – ты же сам хотел, чтобы я засветилась с тобой в своём окружении. В чем дело?
– Ну, всё, засветилась, а теперь я хочу покинуть это место, - нахмурился ЧанСоб.
– Опять ты капризничаешь? – умилилась ДжеНа, отставив последний глоток своего шампанского и взяв его за руку. Ему сразу стало спокойнее. – Так уж тут ужасно?