Когда молчат экраны
Шрифт:
— Не знаю…
— Однако ты не очень разговорчив… Не грусти; год пройдет — и ты возвратишься. А может, после Великой Жертвы тут станет «горячо» и тебе придется убраться раньше… Метеоритные потоки Мауны могут так издырявить оба спутника, и Большой и этот, что сделают их окончательно негодными для использования. Наши далекие предки действовали с размахом, но не очень задумывались о будущем. Создали в космосе чудовищные конструкции, а мы теперь не знаем, как их использовать.
— Наши далекие предки не рассчитывали, что потомки предпочтут остаться пленниками Эны, —
— «Предпочтут остаться пленниками», — усмехнулся Тор. — Прав Главный астроном… Любишь ты громкие фразы, ассистент Од. Просто удивительно, как ты не понимаешь наиболее важного. Иногда мне начинает казаться, что некоторые из наших бессмертных морально не доросли до бессмертия. И не заслуживают его… Вот ты, например…
— Я не добивался его, — резко перебил Од.
— Разумеется. Оно теперь дается каждому, рожденному на Эне. Каждому, ассистент Од. Раньше существовал отбор: право на бессмертие приобретали достойнейшие. Теперь все… Исторический закон прогресса…
— Или закон убывающей рождаемости, которая стремится к нулю, а может, и достигла нуля?
— Фи, ассистент Од. Отвратителен этот твой критицизм. Во всем ты видишь отрицательное. Даже высочайшую гуманность готов истолковать с дурной стороны… Прекратим этот спор… Лучше расскажи последние новости. Здесь так скверно работают каналы лучевой связи, что мне почти ничего не известно…
— Какие новости могут быть на Эне? Каждый занят своим делом и все.
— Никто не умер?
— Не знаю. Ведь это держат в тайне.
— Ну, любая тайна рано или поздно перестает быть тайной, а кое о чем можно догадаться.
— Не слышал… Впрочем, на последнем заседании Высшего Совета по каналу лучевой связи выступил отсутствовавший в зале высокочтимый учитель Хор. Перед выступлением Председатель объявил, что учитель Хор — Член Круга Жизни и Смерти. Кажется…
— Все ясно, ассистент Од! А ты говоришь, нет новостей. Значит, эта древняя мумия дожила-таки до предела бессмертия. Интересно, сколько ему могло быть лет? А?
— Не знаю.
— Верно, не меньше трех тысяч. Да, я уже не раз слышал, что три тысячи — это пока предел. Три тысячи… Ну ничего, когда мы доживем до такого возраста, надеюсь, он перестанет быть пределом. Недаром больше половины жителей Эны работают над проблемой расширения границ бессмертия.
— Откуда вы знаете все это, астроном Тор?
— А не надо быть наивным глупцом, мой милый. Вздор, что у нас нет информации. Есть! Надо только уметь ее достать. Вот так… А в отношении старого Хора можешь не сомневаться. Состав Круга Жизни и Смерти величайшая тайна. Тут почти все каналы информации бессильны. Известными становятся только имена членов Круга, которые умерли или должны умереть. Старого Хора уже больше не существует. Это так же верно, как и то, что я через несколько часов буду на Эне.
— Хор был великим ученым.
— Был… две тысячи лет назад. Признаться, я думал, что он давно умер. А он, вот как… Разумеется, последние столетия пользы от него было, как от мумии.
— Простите меня, астроном Тор, но можно
— Святая наивность! Никто нас не услышит Система тайной сигнализации и связи на спутниках никогда не закладывалась. Ее изобрели, когда спутники были уже покинуты. Здесь можно говорить что угодно, когда угодно, с кем угодно. Конечно, с глазу на глаз.
— Астроном Тор, а вы никогда не думали, что рано или поздно доживете до того же предела, до которого дожил учитель Хор? Я имею в виду не его бессмертные открытия, а… состояние… живой мумии, как вы сказали.
— Гм… А об этом не надо думать, ассистент Од. Есть вещи, о которых не надо думать. И потом, за тысячи лет нашей практически бессмертной жизни границы бессмертия обязательно отодвинутся, обязательно, ассистент Од… Разве вы думаете иначе? Скажите?
Од молчал.
— Скажите же, — настаивал Тор. — Не бойтесь. Никто не узнает, а мне интересно ваше мнение… Вы не глупы и, значит, не могли не думать об этом.
— Я не боюсь говорить о том, что думаю, — сухо сказал Од. — Даже там, на Эне… Поэтому я сейчас здесь. Но теперь мне не хотелось бы продолжать разговор на эту тему… с вами, астроном Тор. Не обижайтесь… Мы слишком разные и все равно не поймем друг друга. Позвольте, лучше я помогу вам собраться. Время истекает.
— А у меня уже все собрано, — обиженно произнес астроном Тор. — Давно собрано… Ты чудак. Тебе надо было родиться раньше, гораздо раньше, ассистент Од!
Ракета с пилотом-автоматом стартовала точно по расписанию, увозя астронома Тора. Од остался на Малом спутнике один. Выйдя из стартового зала. Од несколько часов бесцельно бродил по пустым коридорам, спускался и поднимался по бесконечным винтовым лестницам, ведущим с этажа на этаж. Мягкий красноватый свет, наиболее привычный для глаз энов, заливал внутренние помещения Малого спутника. Светились стены, а в некоторых залах — потолки. Тысячелетия светился металлопласт, изготовленный руками далеких предков Ода. Пройдут еще сотни и тысячи лет, а здесь, в этом полом металлическом шаре, по-прежнему будет светло и тепло. Так будет все время, пока солнечные лучи нагревают внешнюю оболочку Малого спутника.
Для жилья Од выбрал небольшую кабину в самом верхнем этаже, возле зала с телескопом. В полусферическом потолке кабины находилось овальное окно. Од отодвинул наружную бронирующую штору и увидел черное небо с россыпью ярких немигающих звезд и красноватый край огромного диска Эны.
Сквозь буро-оранжевую вуаль насыщенной пылью атмосферы чуть просвечивали метеоритные кратеры и геометризированный узор больших плантаций западного полушария. Это были древнейшие линии больших плантаций. Их закладку начали очень давно: тогда еще существовали остатки морей. По первоначальному замыслу линии плантаций должны были графически воплотить основные положения геометрии сферических фигур. Потом от первоначального плана пришлось отступить: не везде удалось создать зоны подземных водохранилищ, питающих плантации. Многое погибло во время войн, часть полос уничтожила плесень…