Когда муж - оборотень...

Истомина Елена

— Дима! — вскрикнул я, пораженный, догадкой. — Он нашел его первым и позвал меня! Точно это он! А его дар, дар внушения, гипноза! Вот Боре и казалось, что это я на него напал!

Наконец—то все встало на свои места, и на душе моей, ощутимо полегчало, впервые за шесть лет.

— О конечно! Сейчас очень удобно свалить все грехи на сбежавшего предателя! — Нервно захохотала Лена. — Даже если и так, почему ты не исцелил его сразу, а обещал исцеление только в том случае, если он откажется от Вики, или как там ее.

— Да не было у нас с ним такого

разговора! Памятью жены клянусь! Это он все как попугай повторял: я от нее не откажусь, пусть даже сдохну в этой коляске! А ведь в больнице за ним и Дима ухаживал! Мог и передать от моего имени! Я водил к нему всех Жрецов и лекарей кого только мог! Ты же знаешь! Никто из наших, не смог снять блок! А от каждой новой попытки, ему лишь хуже становилось! И, в конце концов, мы вынуждены были их прекратить, боясь за его жизнь!

— Вади—и—и—м!! — простонала Лена, закрыв глаза.

Не поверила!

Жутко разболелась голова, я большими глотками осушил кружку с кофе и сжал ее в руках. Пытаясь собраться с мыслями, а Лена продолжала допрос.

— Хорошо, ты говоришь, что стер ей память, с Диминой опять же, кстати, помощью, это, да. И объявил своей парой, чтобы стая приняла ее, не растерзала, как врага. Тебя сам Боря якобы об этом просил.

— Да. Так, и было, клянусь!

— Но ты ведь мог поступить и по—другому! Ты мог сразу помочь, ему бежать с ней! Куда—нибудь в тихое место, а не устраивать этот абсурдный четырехугольник, в который потом все это вылилось! Почему ты не сделал так?

— Тебя на тот момент пожалел, ты была с больным младенцем на руках!

— Врешь! — Взвизгнула Лена. — Это все из—за Оли? Тебе не нужен был больной ребенок в семье! Ведь если бы, они сбежали, мы бы были вместе, я бы непременно добилась тебя! Ты знал, что я не отступлю! Пожалел он меня! Приятно мне было! Чувствовать ее запах от него, что ли?

— Зато мстить со мной было приятно. — Усмехнулся я. И похлопал себя по коленке. Приглашая Лену, а эта зараза, показала мне палец. — Оля тут ни при чем, прекрасно знаешь! Она мне понравилась просто понравилась, сработал, гребаный инстинкт собственничества. Я понимал, что то, как мы живем, абсурд, но становиться, не мог, вся эта ситуация, жутко, заводила, возбуждала. Это ее порочная энергия так влияет, наверное. Но если бы они попросили, и ты бы была согласна, я бы отпустил, правда, я бы помог сбежать! Но вы ведь все молчали как партизаны!

— Опять, кто—то, виноват, но, только, не наш Альфа, — Лена стукнула кулаком по столу.

— Ты Альфа! Ты объявил ее своей, на глазах у всей стаи! Присвоил! И смотрел на Борю взглядом говорившим — Только рот открой — убью!

— А должен был, он рот свой открыть! Если намеревался бороться за СВОЮ женщину! А непросто перепихиваться с ней по углам! Молча! Я ждал, от него мужского шага, поступка! Но у него слишком высоко было чувство долга и ответственности за тебя и больную дочь! Он бы ни когда не решился бросить вас с Олей! И ты моя дорогая прекрасно это знала! И если тебе была так противна эта ситуация, и ты так хотела, меня, чего же сама не подтолкнула его к этому шагу? Не объяснилась, ни ушла первой, открыв ему дорогу?

— Мы все боялись тебя. — Тихо ответила Лена.

— Да етит твою, а! Какой же я страшный—то, оказывается! — всплеснул я руками, приходя в бешенство — Хорошо! Я один у вас урод! Сволочь! Извращенец! Сам во всем виноват! Довольна?!

Рявкнул я, подходя к девушке, арготизм требовал разрядки. Она шарахнулась от меня, оскалилась, выпуская клыки, я бы мог одним лишь взглядом призвать к подчинению. Но я просто подхватил ее на руки и принялся жарко целовать, Лена тут же обмякла и принялась расстегивать мою рубашку.

Страстная, нежная, любящая, готовая, на все ради меня. И этим жутко раздражающая.

Глава 33

БОРИС

Когда я вошел в избу то увидел, что черноволосая девушка сидит на полу, вокруг стоят, черные зажженные свечи, а девушка мастерит тряпичную куклу прототип для проклятия и шепчет:

— Марианной тебя нарекаю, насмерть страшную обрекаю.

— Ты че творишь! Дура!

Я подбежал к не доделанной, к счастью, кукле вырвал ее у девушки из рук. Она же накинулась на меня как безумная. Да такой она и была сейчас.

Отдай! Отдай! Отдай! Она должна сохнуть! Он мой! Он Мой! Я должна ему родить! Я! — Кричала девушка, пытаясь допрыгнуть до моей вытянутой руки и отобрать куклу.

— Будет! Он твоим! Родишь ты ему. Обещаю. — Я как следует, встряхнул девушку за плечи. — Только помоги нам с Маришей бежать отсюда! Она его не любит! Он ее принуждает. А она моя пара!

— А ты, вообще, кто? — Выдала актуальный вопрос девушка.

— Я Борис — ответил я, отпуская девушку. — Я сводный брат Влада. Он нас с тобой поженить задумал и лучше нас с тобой притвориться, что все у нас сладилось добровольно, а то волшбу применят.

— Избавиться от меня как от угрозы своему счастью хочет! — обиженно прошипела девушка.

— Ага. Но если поможешь нам бежать, Влад твой. — Обворожительно улыбнулся я.

— У тебя есть план? — Глаза девушки заблестели живым интересом.

— Есть. Для начала, притворись полностью довольной жизнью, а дальше, делай все, что я скажу.

— Хорошо. — Девушка кивнула.

— И не каких приворотов и проклятий! во—первых, делать это не умеешь, во—вторых, на них сильная зашита, узнают, и если убьют, то это будет милость, от Влада, поверь мне. Убери здесь все.

Я закинул недоделанную куклу в пылающую печь. Девушка задула несколько свечей. А две поставила на стол

— У вас свободное спальное место есть?

Найдем. — Улыбнулась девушка. — Пироги с капустой будешь?

— Буду.

Едва только сели за стол, пришла, Полина, мать Сеяны. На женщине лица не было, ее трясло от ужаса, но на расспросы дочери она не отвечала. Лишь спросила, кто я такой.

— Это Борис, брат Влада. — Ответила Сеяна. — Он поживет пока у нас. Влад попросил. Ты чего мам?