Когда на планете коронавирусня
Шрифт:
В один год хозяин сада решительно пожертвовал его частью под новый узел связи. Кинул клич односельчанам – строим. В деревне было принято возводить дома совместными усилиями. Целые улицы так поднимались. Летом в выходной день соберётся деревня на месте будущего дома, закипит работа. Кто-то стены из саманного кирпича кладет, другие брёвна на доски распускают. Пилорамы в деревне не было. Ставились высоченные козлы, на них зажималось бревно. Один мужик сверху на козлы становился, другой под ними, и давай двуручной пилой водить вверх-вниз… По этой схеме узел связи возводили всем миром. Иван Ройтер не только в хитростях радиосвязи разбирался, много что умел делать, а уж топор играл в его руках. Районное начальство идею нового узла связи поддержало, тем более Ройтер
«Ладно, буду связистом, как папа», – решил Толя и сдал документы очаровательной девушке.
– Спасибо ей! – говорит Толя. – Никогда не жалел, что окончил НЭИС.
Он поступил, а Валера завалил экзамен, рядом друзьям учиться не довелось.
Мест в общежитие на всех студентов не хватало. На первом курсе Толя Ройтер познавал радости жизни по квартирным углам. Сдавая вступительные экзамены, познакомился с Серёгой Фурмановым, приехавшим в Новосибирск с восточных окраин нашей Родины – Петропавловска-Камчатского. Ему подвернулся отличный вариант жилья в доме, расположенном в смешных шагах от института, будильник можно ставить за пять минут до начала лекции. Улицу перебежал и ты в аудитории, просыпайся и впитывай знания, внимая лектору. Никакой транспортной усталости от давки в автобусах и трамваях. Метро ещё не было в Новосибирске.
Апартаменты представляли двухкомнатную квартиру, комната площадью восемнадцать квадратных метров была отведена в распоряжение студентов. Хозяйка жилплощади – тётка Оля – пенсионерка, лет этак пятидесяти семи, полная деятельных сил. На лавочке перед подъездом с бабульками не сидела, работала сторожем в детском саду, а доброту своего сердца отдавала коту Тишке. Мужа пять лет назад похоронила, детей Бог не дал, зато имелся – Тишка. Был он красавцем. Шерсть пушистая, чёрно-бурого медвежьего цвета с отливом. На кончиках ушей кисточки, как у рыси, глаза умные и наглые. Характер имел вредный. Не сказать, что враждовал с Толей и Серёгой, но недолюбливал, они ограничивали его жизненное пространство, не пуская в свою комнату. Страшно не любил закрытые двери. По утрам рвался к студентам, не давая квартирантам спать.
Тётка Оля обожала любимца до невозможности. Сам за себя говорит факт: было дело, тётка Оля мышку коту поймала. Об этом интимном факте широко не распространялась, по большому секрету посвятила в него соседка по лестничной площадке тётя Лиза. Щедрая душа, она принимала участие в судьбе наших студентов, подкармливая их пирожками собственного приготовления. Пирожки пекла с картошкой, мясом или капустой, и обязательно приносила тарелку, из расчёта по три штуке на каждого, Серёге с Толей. Тёти Лизину стряпню ели они с большой охотой – не отказывались. Тётя Лиза поведала про то, как тётка Оля прочитала в книжке, что самое полезное для кошки питание – это мышка. В ней содержатся все необходимые микроэлементы для гармоничного развития Мурок, Васей и Кисок. То бишь, в природе всё рационально: если ты кошка, лови мышку.
Тётка Оля очень хотела, чтобы Тишка развивался в полной гармонии, и отправилась на мышиную охоту. В детском садике, который охраняла тётка Оля от посторонних посягательств, водились эти полезные для кошек грызуны. Мышеловку с пружиной и ударным механизмом охотник отмел в качестве орудия охоты, как дающую неживой трофей. Тётке Оле нужна была мышь в полном здравии, посему приспособила литровую банку в качестве ловушки. И поймала зверя. Принесла Тишке, с замиранием сердца выпустила перед носом любимца, мышь попыталась улизнуть под диван, но кот, который в жизни не видел подобного зверя, одним прыжком настиг его, мастерски придушил и бросил под ноги хозяйке. Не стал употреблять в пищу комплекс витаминов,
Время от времени тётка Оля поила Тишку валерьянкой. Эта картина заслуживала внимания. В каком бы углу квартиры Тишка не находился, летел на кухню в предвкушении кайфа, стоило тётке Оле открыть аптечку с заветной бутылочкой. Мог снести любого, кто оказывался на пути. На кухне ходил в нетерпении кругами вокруг хозяйки и орал. В переводе с кошачьего это значило: не томи душу – наливай! Тётка Оля отталкивая кота, боясь, как бы он не запрыгнул ей на грудь, наполняла запашистой жидкостью ложку. Затем склонялась к Тишке, тот, шуруя со страшной скоростью языком, в мгновение ока опустошал ложку. После чего с блаженной мордой уходил в комнату и разваливался на диване.
– Тётя Оля, у него нет алкогольной зависимости? – с серьёзным видом спрашивал Серёга! – Валерьянка на семьдесят процентов из спирта состоит!
– Тиша норму знает! – с гордостью за своего воспитанного кота отвечала тётка Оля.
С вселением к тётке Оле Серёги с Толей, открылась ещё одна страсть у кота – красная икра. Серёге раз в месяц с островной Камчатки приходила посылка с рыбными деликатесами. Мало того, Камчатка была рыбным Клондайком Советского Союза, Серёгины родители работали не последними людьми в рыбной отрасли края. Кета или горбуша, кижуч или чавыча, копчёная рыба, солёная. Деликатесы укладывались в фанерный ящик, предварительно упакованные на десять рядов, чтобы никаких рыбных запахов не проникало наружу. Но кот чуял желанное через фанеру, бумагу, кальку, ткань. Завидев посылку, начинал ходить винтом: требовательно мяукал, тёрся о Серёгу. Не так прельщали его чавыча или кета, хотя тоже употреблял, в посылке обязательно находилась укутанная в бумагу и толстый слой марли пол-литровая банка красной икры. Вот на что западал Тиша. Обожал пусть и не больше аптечной валерьянки, но и не намного меньше. Казалось бы, икра солёная, нет – трескал за милую душу.
Тётка Оля была счастлива, глядя, с каким аппетитом любимец пожирает икру.
– Вы сами-то ешьте, – угощал Серёга.
– Да мне чё, пусть Тиша кушает.
Свою долю отдавала коту, тот без зазрения совести обжирал хозяйку.
В тот вечер Серёга принёс посылку, а тётка Оля ушла на дежурство. Устраивая рыбный пир, друзья единогласно постановили: к рыбе нужно сто граммов. Тётки Оли нет, можно позволить себе под царскую закуску выпить пролетарской водки. Купили поллитровку, накрыли стол. Тишка тоже участвовал в трапезе, получал свою порцию икры, урча от удовольствия, съедал, с довольной мордой отходил переварить. Затем снова тёрся о ногу Серёги.
– Слушай Тишка, ты ешь икру, как пирожное! – сказал Серёга. – Не противно? Нужно сначала треснуть водочки.
– Может, валерьянки ему? – предложил Толя.
– Зачем эту гадость! Слушай, Тишка, тресни с нами водочки!
И Серёга налил в столовую ложку водку. Попытался поднести к носу Тишке, тот отпрянул. Серёгу реакция кота не смутила, он безжалостно сгрёб кота в охапку, начал силком вливать водку в зубастую морду. Тишка «трескать» отвратно пахнущий напиток не хотел, до крови поцарапал Серёге руку. Однако не остановил кровавой раной Серёгу, тот довёл задуманное до конца, влил в глотку кота ложку сорокоградусной. Тишка мотнул головой и залез под диван. Даже закусывать икрой не стал.
– Ну, ты и изверг, – осудил Толя друга.
– Он ещё счастья своего не знает, – сказал Серёга.
Самое забавное, Серёга оказался прав. Вскоре Тишка выполз из-под дивана и начал ластиться к Серёге, тереться о его ногу. Вовсе не икру просил, к ней интерес потерял. Следующую ложку водки Тишка принял без сопротивления и когтей, сам вылакал до капли. И ещё пару раз подходил за добавкой. Только что песни не начал петь
– Совесть надо иметь! – хохотал Серёга. – Закусывай, а то наклюкаешься!