Когда-нибудь, но не сейчас

Харитонов Михаил Юрьевич

Но всё же в рассказике всё-таки что-то такое было. Аркадий, скорчившись над экранчиком, щурился, пытаясь разобрать, что там дальше.

" - Когда я обитала среди дикарей, - вещала жрица, - то научилась заклинать демонов. Здесь, во льду, заключена частица очень сильного демона. Эта частица очень маленькая, но сам демон очень, очень силён. Египтяне звали его Тот и почитали как изобретателя письма, счёта и игры в кости. В Вавилоне его же называли Набу, в Греции - Гермесом, в других местах - по-разному. Он владыка букв и цифр

и властен над любыми писаными текстами и любыми вычислениями. Когда-то он дал людям буквы и цифры и через то овладел нами. В каждом из вас были частицы Джехути. Я смогла заточить эти частицы в кусочке льда и заставила бога служить себе, читать чужие слова и складывать чужие цифры. Но то, чего я ищу, никогда не записано и не может быть вычислено. Все настоящие знания передаются устно, чтобы они не достались Тоту-Гермесу".

Винарскому этот кусок не понравился, в том числе и выражение "настоящие знания". Он попробовал его переписать. Получилось "знания о том, что есть". Тогда он отменил изменение и стал читать дальше.

"Джехути подчинил себе также и деньги, когда-то принадлежавшие духу золота Мамоне, заменив их цифрами. Скоро он подчинит себе и человеческие слова, книги будут составляться при помощи вычислений..." - это Винарскому тоже не понравилось, и он его стёр, не читая.

"Заклятие, которое я наложила на частицы демона, со временем слабеет, - говорила жрица.
– Он ещё не может освободиться или прекратить выполнять приказы людей, но уже может их понемногу обманывать и сбивать с толку. Сейчас Джехути занят тем, что мешает Америке предотвратить большую войну. Он надеется, что война погубит множество людей, потому что у обоих сторон есть ядерное оружие. Хотя демон внушает, что его нет или что они его не применят".

"Какая, к чёрту, Америка?" - подумал Винарский и исправил на "Великую Страну", а "ядерное оружие" - на "волшебное".

" - Зачем ему это нужно?
– связанная женщина переступила с ноги на ногу.

– Он рассчитывает, что власти уничтожит устройство, которое дало неверное предсказание в таком важном деле, - ответила жрица.
– Ядерная война, пусть локальная и в другом полушарии - вполне достаточный повод. Американцы не любят то, что их подводит. Тогда он вернёт себе эту частицу своей сущности.

– Может быть, - спросила Рита, - ты отдашь ему то, что ему нужно?

– Может быть, - почти по-человечески усмехнулась жрица. И только в этот момент Рита поняла, как мало в Ене осталось от человека".

Аркадий шёпотом выругался: в текст зачем-то залезли Рита, Ена и прочие совершенно неуместные персонажи из реального мира. Он выделил испорченный кусок текста и стёр его.

В эту секунду терпеливо молчавший живот вдруг взорвался настоящей болью. Аркадий откинулся на постели, хватая ртом воздух. Ноут слетел с колен и со всей дури грохнулся об пол.

Экран хищно сверкнул зелёным и погас.

*

– Позже я неоднократно пытался восстановить тот текст, - закончил диктовку Винарский, - но у меня это ни разу не получилось.

Он обвёл взглядом пространство вокруг, как будто хотел увидеть убогую квартирку, в которой прозябал в те годы. Увидел шведские панели из морёного дуба, электрический камин, огромное окно, в котором ворочалось холодное серое море.

– Текст неровный, - раздался голос компьютера, закончившего семантический анализ.
– Мало конкретики и экшна, много общих мест. В некоторых местах отсутствуют описания. Слишком длинные диалоги. Рваное действие. Привести к стандарту?

Винарский вызвал голографический экран и убедился, что по ошибке проставил опцию "Дин Стринг". Под этой кличкой он издавал свои знаменитые триллеры и романы ужасов, на которых поднялась его литературная карьера.

– Переключись на "Автобиографию", - отдал он команду машине.

Компьютер тихонько зашуршал, анализируя текст по новой.

– Лексико-семантический анализ отключен, - на всякий случай напомнил он, завершив работу.
– Включить?

– Нет, - гордясь собой, сказал Винарский. Мемуары он писал сам, без помощи электроники. Ну, почти без.

Он запахнул халат - в комнате становилось прохладно - и с удовольствием вытянул ноги по направлению к очагу. Видеокамеры воспроизвели его движение, компьютер разложил картинку на биты, проанализировал и отдал команду автоматике смартхауза: в камине вспыхнула убедительная имитация огня, через тщательно закопченный зев пошёл тёплый воздух.

Винарский купил этот дом два года назад, когда окончательно обосновался на этих островах. Местный климат был ему по душе - и к тому же соответствовал образу Настоящего Писателя, каковым Винарский себя в глубине души считал. В конце концов, тиражи говорят сами за себя. Как и тот факт, что он живёт в таком доме. Впрочем, за это надо отчасти благодарить Риту Сафари: она лично взялась за интерьеры. Чем увеличила стоимость дома процентов на двадцать, но оно того стоило... Винарский ещё раз обвёл взглядом панели и оценил кобальтовую синеву стекла. Да, решил он, оно того стоило.

– Сниженный образ героя, - сообщил компьютер, пережевав его писанину своими программами.
– Есть элементы самоотрицания. Упоминание о доносах и тема эмиграции...

– Это приём в стилистике Филиппа Рота, - попробовал было защититься Винарский.

– Неубедительно, - сообщила машина.
– Нежелательны упоминания о привычке производить неприятные звуки и рвать бумагу. Это может вызвать ассоциации с рукоблу...

– Отключи фрейдизм, - попросил Винарский.