Когда он получает
Шрифт:
Удовлетворение, которое я получаю, даже слаще, чем победа в этой игре.
ГЛАВА 20
БЛЕЙК
— Жена Андрея Аркадьева понятия не имела, как пользоваться рыбным ножом, поэтому она вошла внутрь и вытащила кости пальцами. Она увидела, как я была потрясена, и спросила, в чем дело. Я не могла поверить. Но мне нужно было что-то сказать, и я сказала: «Простите, но я никогда не видела, чтобы кто-то так ел». Вы бы видели, как она покраснела!»
Женщины
Сейчас я жалею, что не запомнила каждое ее слово.
Я прищурилась на самую маленькую вилку. Не-а. Не знаю, для чего она.
Если Екатерине захочется пополнить свой репертуар историями о светских промахах, то я уверена, что дам ей много материала для смеха еще до окончания ужина.
Жена Максима сидит напротив меня, окутанная облаком розового шифона в тон обоям цвета шампанского в этой позолоченной, экстравагантной частной столовой, спрятанной в глубине однозвездочного мишленовского ресторана.
В шелковом платье в обтяжку, которое я выбрала для этого случая, я чувствую себя ужасно плохо одетой.
За нашим столом сидят еще четыре женщины. Все они поздоровались со мной, когда я только пришла, и с тех пор практически не обращали на меня внимания. Судя по акценту, все они русские, и я готова поспорить, что у всех у них мужья в Братве.
Я не знала, чего ожидать от этого ужина, но пока он прошел без особых происшествий. Скучновато, если честно. Последние пятнадцать минут они сплетничали о людях из своего круга и смеялись над шутками с непонятным мне смыслом.
Зачем Екатерина пригласила меня на это?
Она кажется лидером этой группы, но по мере того как она пускается в пространные монологи, я замечаю, что несколько женщин обмениваются насмешливыми взглядами. Я не могу не задаться вопросом, знают ли они, что ее муж потерял благосклонность босса.
Пока Екатерина начинает очередную историю о чьей-то жене, я проверяю свой телефон на предмет новостей от Неро.
Ничего.
Он в покере с Максимом, а я здесь с женами.
Мы никогда не говорили, что будем держать друг друга в курсе событий сегодня вечером, и я серьезно жалею об этом упущении.
Я на волоске от смерти. С тех пор как мы поговорили вчера вечером и открылись друг другу в своих чувствах по поводу этой миссии, что-то внутри меня изменилось.
Вчера вечером я лежала в постели и думала, где же тот гнев, который раньше так ярко пылал.
Я не могла его найти.
Я… простила его.
И я начинаю доверять ему.
Вчера на кухне он признался, что хочет отменить наш план, потому что беспокоится за меня.
И все же он этого не сделал. Потому что он прислушался к моим желаниям и потребностям.
Мое сердце сжимается.
Мне становится все труднее держать стены, когда Неро с каждым днем показывает, что он не тот человек, за которого я его принимала после того, как он раскрыл мне свою истинную сущность.
Он не мой отец. И он не относится ко мне так, как мой отец относился к моей матери.
Но это все равно не та жизнь, которой я хочу. Я не хочу жить в тени, где все может быть вырвано у меня жестокими руками в мгновение ока. Я не хочу быть в браке, который мне навязали. Как может что-то прекрасное вырасти на таком гнилом фундаменте?
Никак. Вот почему я должна уйти, несмотря на то, что начинаю испытывать к мужу.
— Блейк, я слышала, ты родилась в маленьком городке где-то в Миссури?
Я поднимаю голову.
Екатерина смотрит на меня со злобным блеском в глазах. Неро предупредил меня, что они навели обо мне справки, но ее комментарий все равно застал меня врасплох.
Немного удивительно, как быстро они смогли выяснить, кто я такая.
— Верно. Родилась и выросла.
— Миссури, — восклицает одна из женщин, Фрида, со странной тягучестью, которая является плохой попыткой изобразить акцент. — Я ничего об этом не знаю.
Я улыбаюсь. — Это место рождения Марка Твена.
Екатерина поджимает губы.
— Я забыла упомянуть, что Блейк — большая поклонница литературы? Она одна из тех, кто любит книги, — говорит она, пренебрежительно махнув рукой.
Она пытается заставить меня чувствовать себя неловко, но я не думаю, что моя любовь к чтению — это что-то, чего стоит стыдиться, поэтому я просто улыбаюсь.
— Это правда, я люблю заблудиться в хорошей истории.
Екатерина сужает глаза. — Переезд из Миссури в Нью-Йорк — это настоящая сказка. Все ли было так, как ты ожидала?
Сказка. Да, может быть, одна из тех темных, где детей заманивают в хижину ведьмы сладостями. Из тех, где сны превращаются в кошмары, а принц с такой же вероятностью становится злодеем, как и героем.
— Это была перестройка. И для меня, и для Неро.
Она оживляется при упоминании имени Неро. — Твой муж был известным человеком в определенных кругах.
— Похоже, он все еще так думает.
— Должно быть, для тебя разрушительно наблюдать, как он все это теряет. — Она постучала кончиками пальцев по подбородку. — Но ты не знала его, когда он занимал свою прежнюю должность, так что, возможно, ты не заметила разницы. Но я уверена, что он это чувствует. Судьба может быть такой жестокой штукой.