Когда осенние печали. Часть 2
Шрифт:
От этого признания Милы Анна невольно смутилась. Она была уверена, что объектом интереса Лапина является не столько её муж, сколько она сама.
И что интерес этот – взаимен… она с ужасом для себя убеждается в этом с каждым днём всё больше и больше.
Вернувшись домой, Анна застала сына, лежащего на кровати. Дима был бледным, и руками держался за живот. На вопрос матери, что случилось, он пожаловался на боль в животе и тошноту. Испуганная Анна тут же набрала номер квартиры Лапиных – Мила была детским врачом, и могла дать
Расспросив в подробностях, что ел ребёнок, и есть ли у него температура, она посоветовала Анне сходить в аптеку и купить некоторые лекарства.
– Скорее всего, это отравление, - Мила разговаривала из прихожей, одновременно снимая обувь, - Аня, ты не паникуй, дай ему сейчас уголь и купи то, что я тебе продиктовала. Проверь живот на болезненность… и следи за температурой. Если что, сразу вызывай скорую…
– Спасибо, Мила… - Анна не сводила тревожного взгляда с сына, - Я сейчас сбегаю в аптеку…
– Да, и угля дай не меньше четырёх таблеток! – как будто вспомнив о чём-то, воскликнула Лапина, - Ой, Аня, подожди… кто-то пришёл… я сейчас…
Анне было слышно в трубку, как хлопнула входная дверь квартиры Лапиных. Почти сразу же раздался громкий голос Леонида.
– Слушай, почему я должен искать тебя по всему городу?! – вместо приветствия Лапин обрушил на супругу гневную тираду, - Ты что, забыла, что Кристинку нужно встречать от подруги?!
– Мне кажется, это ты забыл, - несмотря на грубый тон мужа, Мила отвечала совершенно невозмутимо, лишь чуть приглушив голос, - а, вообще, здравствуй.
– Что я забыл?! – Лапин и не подумал ответить на приветствие, - Ты же знала, что она пошла к девчонкам! Если не получилось у тебя, могла просто мне позвонить, я бы сразу поехал за ней.
– А где она сейчас?
– Её уже везут! Сидоренко сам везёт… позвонил мне! А я ни сном, ни духом, на тебя надеюсь!
– Лёня, ты, наверное, забыл, что я сегодня собиралась в салон?
– Мне больше делать нечего, только помнить про твои походы в салоны!
– Мы вчера с тобой разговаривали, ты ещё сам сказал мне, чтобы я обязательно позвала с собой Аню!
– А, ну да… - Лапин резко сбавил тон, - Действительно… ну, и как? Сходили?..
– А ты не замечаешь?.. – судя по тону, каким Мила задала этот вопрос, она сейчас демонстрировала мужу новую причёску.
– Вроде бы то же самое… или нет?.. – видимо, при этих словах Лапин пожал плечами.
– Нет, не то же самое, - теперь голос Лапиной звучал несколько обиженно, - впрочем, ты прав… Всё то же самое.
…Анне было неловко слушать разговор супругов – судя по всему, Мила совсем забыла, что попросила её подождать и просто отложила трубку. К тому же, нужно было срочно идти в аптеку, но она не могла заставить себя нажать на отбой. Слова Людмилы о том, что Леонид сам посоветовал ей позвать её, Анну, в салон красоты, привели в замешательство. Что это было – простая вежливость, или она, действительно, так ужасно выглядит, что посторонний мужчина считает, что ей необходим поход к парикмахеру?!
…Но, судя по реплике его жены, он вовсе не обращает внимания на женские причёски… Или это касается только причёски самой Милы?..
…Пересилив любопытство, Анна всё-таки поставила трубку на базу. Всю дорогу до аптеки, которая находилась в соседнем доме, она чувствовала, как её щёки не просто горят – они буквально полыхают! Мало того, что ей пришлось лишних полтора часа просто ждать, пока увешанной драгоценностями Миле сделают модельную стрижку, а потом – дорогой маникюр, так, оказывается, всё это было с подачи Леонида! Но он прекрасно знает, что у них с Сашей сейчас финансовый напряг… Саша только вчера говорил с ним по телефону на эту тему.
И ещё этот кофе, за который заплатила Лапина…
Почему-то сейчас Анне казалось, что она выглядит жалкой, бедной родственницей… она успокаивала сама себя, что ничего страшного не произошло, ну, мало ли, предложил и предложил… Ну, заплатила Милка за кофе – невелики деньги… Она и сама бы так сделала в другой ситуации.
Но чувство неловкости не оставляло её до позднего вечера, и даже вернувшийся с работы Александр заметил волнение жены. На его вопрос, что случилось, Анна ответила уклончиво. В душе ей очень хотелось всё рассказать мужу… но она не знала, как передать ему подслушанный разговор, а, самое главное, как объяснить собственную реакцию на слова Лапина. Ответив что-то невнятное, она уселась возле больного сына и принялась поить его лекарствами.
– А это что такое?.. – поправляя длинную прядь волос, Анна заметила на Димкином лбу, рядом с виском, небольшую, но глубокую ссадину, окружённую явным синяком, - Дима, откуда у тебя эта царапина?
– Я нечаянно об угол ударился, - судя по тому, как сын отвёл глаза, он говорил не совсем правду, - да ерунда, мам. Завтра заживёт.
– Расскажи, как это было, - заподозрив неладное, Анна внимательно следила за выражением лица Димы, - как можно удариться об угол так, чтобы рассадить висок?
– Ой, мам, я уже не помню… - мальчик нарочно закрыл глаза, притворяясь, что хочет уснуть, - Не обращай внимания.
– Дима, ты хоть понимаешь, что это – висок?! – осторожно трогая подушечками пальцев травмированную кожу, Анна строго нахмурила брови, - А, если бы ударили чуть правее?
– Не ударили же… - нечаянно проговорившись, сын тут же попытался исправиться, - Вернее, никакого удара не было. Просто я не вписался в поворот.
– Не ври. Ты подрался?
– Мама, - Дима снова открыл глаза, - я ни с кем не дрался. Если бы я подрался, тебя бы вызвали к директору.
– Я всё равно узнаю правду. И не забывай, что обманывать родителей – нельзя.
– Я не обманываю…
Анна волновалась не зря. Несколько дней назад, ведя урок в одном из старших классов, она была вынуждена наказать одного очень дерзкого ученика – тот демонстративно расхаживал по классу во время урока, громко разговаривал и на замечания Анны не реагировал. На её требование дать дневник, ученик, которого звали Максим Казаков, только насмешливо скривил губы и ответил, что забыл его дома. Понимая, что парень врёт, Анна пообещала позвонить его родителям, но Казаков только рассмеялся.