Когда открываются тайны (Дзержинцы)
Шрифт:
На лестничной площадке их встретил начальник госпиталя, который наблюдал все это с порога.
— Что это значит? — гневно обратился он почему-то к Панасюку, хотя ясно было, что Панасюк действует по приказу Китика. — Я уже пожаловался в Особый отдел.
— Приказано отдать все запасы! — со злостью отрапортовал завхоз, кивнув на Китика.
— Вы что, смеетесь надо мной! — выкрикнул начальник госпиталя, глядя то на Китика, то на завхоза.
— Надеемся на совесть. Говорят, не обидим, — ответил Китик, указывая
Все вышли во двор госпиталя. Метель стихла. Тысячи ярких звезд смотрели на землю, во двор морского госпиталя, где стояли нагруженные сани. Четверка добрых коней жевала овес. Часовой важно прохаживался вокруг саней.
Китик помог Тягнырядно снять на землю бочку. Подкатили ее к саням. Налитые кровью глаза мужичка елейно играли:
— Спасибо, морячок, за выручку! Ты что, из анархистов будешь, чы як?
Китик утвердительно кивнул головой.
Мешок с солью опустился прямо в сани.
— Кум, доставай паляницы, шматок сала и оцей мешочек, — крикнул Тягнырядно, ткнув кнутовищем в сани.
— За цым дило не стане, — важно отозвался кум, укрывая соль брезентом. Он развязал мешок, вынул оттуда пышный деревенский каравай, узелок с салом, сбросил мешок с отрубями.
— Получай, завхоз, наше крестьянское угощение!..
— Это за мешок соли и за бочку сельдей? — не удержался от восклицания Панасюк?
— Твоя силь, чы шо? — хитро прищурив глаз, ответил бородач.
— Все это товарищ матрос нам приказал выдать. С ним мы и будем иметь особый разговор. Так я говорю, товарищ главный?
Китик не ответил. Мужики разбирали вожжи, готовясь в дорогу.
— Постойте, дорогие, — твердо скомандовал Китик. — Сколько крестиков клали на эту бумагу? — моряк хлопнул себя по боковому карману бушлата.
Мужики поглядывали то на Китика, то на подошедшего начальника госпиталя с группой караульных, вероятно, вызванных по тревоге.
— По три, товарищ матрос.
— Ну вот и выполняйте свои обязанности перед, богом, людьми и передо мною.
— Да мы, коли надо, муки фунтов десять добавим. Белой, крупчатки.
— Скажите, доктор, на сколько времени хватит этой муки для больных? — вдруг обратился Китик к начальнику госпиталя.
Доктор недоуменно пожал плечами.
— Не понимаю ни вашего поведения, ни вашего вопроса. Во всяком случае, мука выйдет быстрее, нежели разыгрываемый с этими кулаками спектакль.
— Игра стоит свеч! — ответил Китик и подошел к крестьянам.
— Ну, «беднота», последний вопрос: совесть у вас есть? Кресты ставили? Долг платежом красен!
Он круто обернулся, отыскивая глазами завхоза.
— Десять минут хватит, товарищ завхоз, чтобы разгрузить обе подводы?
Бывший боцман Панасюк, встрепенувшись, поправил фуражку, сделал шаг вперед, беря под козырек.
— За десять минут один разгружу, товарищ уполномоченный Особого отдела!
— Одному не положено. Все вместе работать будем на революцию. Так я говорю? — обратился Китик к кулакам.
Мужик, которого по документам именовали Тягнырядном, выкатив глаза, стал кричать:
— Грабят, люды добри!.. — Но, увидев подле себя часового и грозную фигуру Китика, притих.
Панасюк по-боцмански зычно крикнул на мужиков, усевшихся поверх поклажи.
— А ну катись вниз, бисовы души. Скидывай тулупы, а то вовремя не управимся.
Начальник госпиталя распорядился:
— Осторожнее с продуктами. Выгружайте сюда.
Он показал в угол под навесом.
Через несколько минут Китик подал ему небольшой клочок бумаги, освещая фонариком. Начальник госпиталя прочел: «Мяса говяжьего 19 пудов 14 фунтов. Мука 20 пудов. Сала 1 пуд и 8 фунтов».
Дарюга провел ладонью по воспаленным глазам, еще раз заглянул в листок и вспомнил список умерших за последнюю неделю. Доктор представил себе, с каким наслаждением раненые и больные матросы сегодня будут, наконец, есть настоящий мясной бульон с белыми сухарями.
— Товарищ уполномоченный, разрешите одну пристяжную оставить для госпиталя, — разведал настроение Китика завхоз.
Китик отрицательно покачал головой.
— За такое дело к стенке поставят. Декрет нужен на это.
Китик взял кормовой мешок, подошел к присмиревшим мужикам, готовым к отъезду.
— К бедноте не прилипай, Тягнырядно, гни свою линию до поры до времени. — И крикнул часовому:
— Отворяй ворота, братишка!..
Сани с легким скрипом выползли за ворота. Вслед за ними ушел со двора госпиталя и Китик с бойцами береговой охраны.
В небе веселее загорались звезды. Морозный ветерок, шедший с Днепра, колыхал ленточки матросских бескозырок.
ГЛАВА VII
ВСТРЕЧА С ДОЧЕРЬЮ
Начальник Всеукраинской государственной Черноморско-Азовской опытной станции Демидов по профессиональной привычке тщательно сверил утвержденный центром штатный список сотрудников с наличием учетных карточек, аккуратно сложенных в сейфе в алфавитном порядке.
Личное дело профессора Фан дар Флита лежало сверху в пухлой коленкоровой папке с застежками.
Демидов сам дерзал на поприще науки. Правда, это было неофициальное поприще, хотя Демидов посещал лекции того самого университета, где Фан дер Флит заведовал кафедрой. Лавры служителя науки он использовал в качестве фигового листа для прикрытия своего полулегального положения. После получения диплома был командирован в Вену будто бы для совершенствования своих познаний в области международного права. К тому времени на всякое право и на законы он уже имел достаточно пренебрежительные взгляды.