Когда отступают ангелы (Разные среди разных)
Шрифт:
Пальцы мои подпрыгнули и сами собой поджались в кулак. Вот это он меня подсёк!.. Врёт, говорил я себе. Уж больно глаза честные… Конечно, врёт!.. Гришка ведь рассказывал: вспышка. Неяркая вспышка. Хотя… Он же ещё отходил на безопасное расстояние… А корабль-то — вон какая махина… Значит, всё-таки… Я представил, как холодное белое пламя беззвучно слизывает щебкарьер… пещерку, Гришку с Люськой… И город — в девяти километрах… Наташка, мать…
Я сидел как примороженный.
— Так вы принимаете наше условие?
Я с
— Почему вы молчите?
Я медленно поднялся с кресла и взял с пульта свой пистолет. Пыль с него куда-то делась, и теперь он снова был яркий, блестящий, новенький. Я взвесил его в последний раз на руке и бросил обратно.
— Спички верни… — с ненавистью глядя на пожилого, сказал я.
— Простите?..
— Ну спички, спички! То, что я вам днём отправил! Такая коробочка с палочками…
Он поспешно сунул левую руку за спину и достал откуда-то мой коробок. Посмотрел вопросительно. Я забрал у него спички и огляделся. Помигивали огонёчки на пультах, блестела какая-то клавиатура… И всё такое с виду ломкое, хрупкое…
— Так принимаете или нет? Вы не ответили.
— Да! — со злобой выговорил я. — Принимаю!..
Пожилой что-то квакнул по-своему. Ангелочек сорвался с места, стена перед ним раскрылась, и он показал мне, куда идти.
Обвели… Обвели как хотели!.. Всю жизнь так: накричу, наору, за глотку возьму, а потом, глядишь, — я же и в дураках… Уйти? Вот так просто взять и уйти?..
— Ну, ты всё понял? — с угрозой обратился я к пожилому.
— Вы поставили условия, — ровным голосом отозвался он. — Мы их приняли.
Я повернулся и пошёл к выходу. В дверях оглянулся. Пожилой ангел с мёртвым лицом, сгорбясь над пультом, одну за другой нажимал чёрные кнопки. Давал отмену…
Последнюю дверь ангелочек открыл — вернее, отвалил — вручную. Лицо тронул зябкий ночной ветерок.
Прощаться я с ними, понятно, не собирался, но взглянул вдруг на этого ангелочка — и остановился, поражённый.
Передо мной стоял Гриша Прахов. В его широко раскрытых глазах я увидел удивление и ужас. Мир рушился, понимаете? В их чистенький сволочной рай ворвался грязный, оборванный Минька Бударин, и полетели все их этические соображения к чёртовой матери!..
Глядя на него, я почувствовал себя победителем.
— Эх ты, чижик… — сказал я ангелочку чуть ли не с жалостью.
Он не понял. То ли языка не знал, то ли знал, но недостаточно…
Я шагнул наружу, и правая — босая — нога ощутила грунт, показавшийся тёплым после прохладного пола. Я думал, у них тут хотя бы трап какой-то будет. А они вон как — на одном уровне с землёй…
Лишь бы камушек под босую ногу не подвернулся. Ангелочек наверняка смотрит вслед. Вот и пускай видит, что ухожу я уверенно,
Отойдя подальше, всё-таки не выдержал и, как бы невзначай повернув голову, скосил глаза. Ну и ничего, понятно, не разглядел. Темнота — и всё… Так вот и вышло, что корабль их я только изнутри видел. Даже на что он похож — не знаю…
Глава 20
Под ногами захлюпало, босая ступня погрузилась в холодную илистую грязь. Значит, озеро где-то рядом… Куда же это они меня высадили?
Я продрался сквозь камыши и, прихрамывая, начал подниматься на пологий пригорок. Сделал шаг — и остановился, облившись холодным потом. На вершине пригорка что-то было. Какое-то сооружение.
Вот ты и попался, Минька! Поверил ангелам, да?.. А им бы только из корабля тебя выставить! Ты им только на корабле был страшен. А вот теперь…
Сжав кулаки, я стремительно шагнул вперёд, в темноту…
И смех и грех: на плоской, будто нарочно выровненной площадке стояли скамейка и бетонная урна. На подгибающихся ногах я подошёл к скамейке и сел. Потом обратил внимание, что в кулаке у меня всё ещё зажат полураздавленный спичечный коробок. Трясущимися пальцами я извлёк из пачки сигарету и чиркнул спичкой. Затянулся и, подавившись дымом, жестоко закашлялся. Вот подлость! Швырнул сигарету на землю и чуть не затоптал её босой ногой. Не могу курить!
Опасная тишина стояла в щебкарьере. Чем-то она отличалась от обычной тишины.
Ничего не понимаю… Я же их за глотку держал!.. В себя ведь стрелял, коллектор наизнанку выворачивал, корабль чуть не подорвал с собой за компанию!.. Город… Да врал он насчёт города!..
Внизу коротко прошуршали тростники. Потом ещё раз. Похоже, кто-то пробирался к кораблю. Я приподнялся, всматриваясь. На секунду мне померещилось, что мелькнула там, внизу, короткая рыжая стрижка, но, конечно, только померещилось… Чёрта лысого в таком освещении разглядишь! Луна наполовину ушла в плотное облако и продолжала погружаться в него всё глубже и глубже, будто её кто нарочно туда запихивал…
Ладно, бог с ней, с Рыжей… Лучше сориентируемся для начала. Значит, впереди у меня — ковыльный склон, по которому мы сюда спускались, сзади — огни ночного города, ангельский корабль — справа. Пещерка… Я обомлел. Получалось, что между кораблём и нашей пещеркой — каких-нибудь триста метров, не больше. Чуть сами в гости к ангелам не пожаловали…
А ну-ка не торопись, Минька. Посиди, подумай… Мало ли что он тебе там говорил — не всему же верить… Ангелам ты не нужен. Им нужен Гриша. Может, из-за его побега у пожилого карьера горит… Может, они ждут, что ты сейчас побежишь радостью делиться… Сам возьмёшь и выведешь их на Григория! Тогда уж лучше заночевать здесь, на скамейке…