Шрифт:
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Павел рассматривал обычные белые хлопковые трусы с вышитой надписью «пятница». Они обтягивали крепкую девичью попку, владелица которой неумело крутилась вокруг шеста. «А ведь сегодня четверг, – подумал Павел. – То ли девчонка носит трусы неделю кряду, то ли у нее семь пятниц на неделе». Еще в девяностые такие же трусы-недельки были у его жены, Любы. Он купил их со стипендии у знакомого, который возил всякие мелочи из Польши, и подарил Любе на восьмое марта. Первое время она надевала трусы строго в соответствии с днями недели. Ему особенно нравились розовая
Стриптизерша улыбнулась ему как старому знакомому. В свете голубоватых прожекторов ее кожа мягко светилась, длинные густые волосы отливали серебром. Несмотря на то, что Пятница явно была новенькой, чувствовала она себя вполне уверенно. Она не прилагала усилий, чтобы выглядеть сексуальнее – не мотала головой будто бы в безумстве страсти, не смотрела томно огромными глазищами, не снимала лямки простого, под стать трусам, белого бюстгальтера – скорее ее танец был похож на урок физкультуры, упражнения с шестом. Паша недоуменно поднял брови, когда девушка принялась ползти вверх по пилону, как по канату. Тем не менее, седой мужик с брылями как у бульдога, неспешно цедивший виски за соседним столиком, с интересом наблюдал за пионерским танцем Пятницы. Паше вдруг стала нестерпимой мысль, что вот сейчас девушку с такой искренней улыбкой и в трусах, как у его жены, подзовет старый кобель, будет шептать ей на ушко пошлости, брызгая слюной на нежную шею, а потом они уедут вместе куда-нибудь в кобелиное логово разврата. Паша небрежно махнул администратору и, поймав его взгляд, кивнул на девушку. Тот прикрыл глаза в знак того, что понял, и пометил что-то в блокнотике. Бульдог недовольно посмотрел на Павла, поджав отвисшие губы.
– Ваше здоровье! – отсалютовал ему Паша бокалом с вином. Он вдруг почувствовал себя глупо, поскольку понятия не имел, что делать с девушкой. Трахать ее не хотелось – не его типаж, да и вообще, она выглядела слишком невинной, слишком юной, а его никогда не заводили школьницы… Привезти домой, включить диск с эротическими танцами и показать, как должна танцевать порядочная стриптизерша? Купить комплект нормального белья и отправить назад на сцену? Дать денег, много денег, чтобы хватило на обучение, лечение маме, откуп сутенеру, или на что там обычно копят проститутки?
– Тоже мне, Ричард Гир выискался, спаситель шлюх, – пробубнил Павел себе под нос и поперхнулся вином. Он откашлялся и слезящимися глазами посмотрел на девушку, которая накинула фирменный розовый халатик заведения и уже сидела рядом с ним.
– Валя, – Пятница протянула ему узкую крепкую ладонь, и он, чувствуя себя полным идиотом, пожал ей руку.
– Паша, – хрипло ответил он и снова кашлянул.
Бульдог за соседним столиком при виде этой сцены мелко затрясся от смеха и промокнул салфеткой выступившие слезы.
– Поехали, – буркнул Павел. Он сгреб пиджак и подтолкнул Валю к выходу, краем глаза заметив, что к пилону вышла Эльвира – он обычно брал ее, или Анжелику, или Виолетту. А вот Валь раньше в «Танцующих ангелах» не водилось. Администратор учтиво открыл перед ними дверь, и Паша сунул ему в ладонь шелестящую купюру. Каждый месяц он оплачивал выставляемый ему «Ангелами» счет, но чаевые тут были в ходу, если не хочешь, чтобы перед твоим столиком танцевали девушки, которые потом обычно остаются мыть посуду на кухне.
– Ну вот, какой клиент на нее повелся, – довольно сказал администратор, облокотившись на стойку бара, – а ты – деревня, деревня. На деревню вишь спрос какой.
– Да свежее мясо почуял, вот и все, – равнодушно ответил бармен, протирая бокалы. – Чего ты ей трусы нормальные не выдал, кстати?
– Ничегошеньки-то ты не понимаешь в позиционировании товара…
– Тогда хоть хореографа бы ей нанял, что ли. Моя бабка и то эротичней жопой крутит.
– Познакомишь? – подмигнул администратор.
– Иди ты, – беззлобно махнул на него полотенцем бармен.
Водитель Юра недоуменно уставился на девушку, которая, прихватив в гардеробе куцее пальтишко и потертый рюкзак, окончательно стала похожа на школьницу. Вдобавок, она сменила высоченные каблуки на удобные кеды и теперь едва доставала макушкой Павлу до плеча.
– Че смотришь? – рявкнул Павел, и Юра мышкой скользнул за руль.
В машине настроение Паши улучшилось. «И чего я кипячусь, – недоумевал он. – Никто меня насиловать не собирается, а если что – отобьюсь.». Он покосился на Валю. Девчонка смотрела на него во все глаза и счастливо улыбалась. «Дурочка какая-то», – недовольно подумал он, а вслух спросил.
– Чему радуемся?
– Как хорошо, что ты меня выбрал, – выдохнула Валя и взяла его за руку. – Ой, где ты поранился? Дай гляну.
Юра выразительно закатил глаза, услышав такое фамильярное обращение, но тут же вернул невозмутимое выражение лица. Не дай Бог, босс заметит. Девушка озабоченно склонилась над туго перебинтованной ладонью.
– Ничего страшного, – Павел спрятал руку в карман и отвернулся.
«Дам денег, – решил он. – Выслушаю историю о несчастной жизни девочки из провинции, дам денег и отправлю восвояси. Скорее всего она соврет, и на следующей неделе я снова увижу ее в „Ангелах“, но за воспоминание о Любе я заплачу, сколько она скажет… Если палку не перегнет, конечно».
Огни столицы остались позади грязным желтым маревом, сменившись редкими фонарями периферии, и вскоре машина свернула на переулок подмосковного городишки. Водитель пикнул пультом, кованые ворота плавно разъехались, и машина подкатила к крыльцу. Дом выглядел простым, но основательным: красный кирпич, черепичная крыша, флюгер в виде кошки с загнутым в бублик хвостом. Аккуратно стриженый газон все еще зеленел, хотя деревья уже наполовину обнажили тонкие ветки. Седой охранник с густыми усами и выправкой бывшего военного стоял у открытой металлической двери, старательно отводя взгляд от Вали.
– Добрый вечер, Павлвасильич, – охранник отточенным движением приложил руку к козырьку фуражки, и Валя окончательно уверилась, что перед ней военный в отставке.
– Добрый, Прохор. Когда Юра машину в гараж поставит, проверишь территорию и ворота.
– Как обычно, – немного обиженно протянул охранник, приглаживая усы.
– Здравствуйте, – Валя приветливо улыбнулась охраннику, повесила пальтишко на треногую вешалку из светлого дерева и осмотрелась.
Холл ослепил девушку – мраморный пол, люстра, низвергающаяся с потолка водопадом хрусталя, дубовые двустворчатые двери, ведущие в зал. Но когда Паша по-хозяйски положил руку на спину Вали и провел девушку наверх по широкой лестнице, она заметила, как разительно отличается второй этаж, не предназначенный для посторонних глаз, от демонстративной роскоши первого. Вышитые розовые слоники и смешные утята в простых деревянных рамочках улыбались со стен, пестрый лоскутный коврик, на котором так удобно сидеть, играя с ребенком, украшал пол квадратного коридора, куда выходили все пять дверей.