Когда падают звезды
Шрифт:
– Тебе правда лучше поспать, - оттолкнувшись от стены, он стремительно вышел из комнаты, не стукнув дверью, не повысив голоса, совершенно спокойно. И это стало сигналом, на Майю опять накатила невообразимая тоска, жалость к самой себе.
Сон, почему же ты не идешь, когда в тебе так нуждаешься? Девушка уже дважды слушала бой курантов, сначала один удар, а потом и два. Как оказалось, жалеть себя долго не получается, совсем скоро понимаешь, что всему причиной твоя же глупость, а значит и винить можешь только себя.
Могла ли ты себе представить когда-то, что услышишь
Неужели не было очевидно, что не смотря на ее собственные желания, для него это прихоть, как же его можно в этом винить? Никак.
Накрывшись с головой одеялом, Майя пожалела о сказанном. Конечно, он не будет тратить свое время на то, чтобы успокаивать ее в истерике, не собирается выслушивать пустые обвинения. А ведь они по-настоящему пустые. Девушка повернулась на бок, а вдруг это был конец? Вдруг, именно так бросают любовниц? Просто уходят, тихо, без шума, а на утро карета уже будет запряжена? Майя пропустила один удар сердца. Нет, еще слишком рано, она не готова еще потерять свою маленькую сказку, пусть и горьковатую на вкус.
*****
Дэррек не спал, оказывается, не так-то просто заснуть, не чувствуя под боком уже привычного тепла. Никогда раньше, его не тянуло оставаться в компании любовниц на ночь, не зря ведь дома так богаты спальнями, но вот с ней было по-другому. Вдыхать ее запах, проводить по теплой коже, прижимать сильнее, когда из-за снившегося, она начинала метаться. А утром, целовать еще спящую, набираясь сил, для нового дня. Все больше и больше он уверялся в том, что эта малышка никто иной, как ведьма, и ее чары действуют на него так, что нету желания сопротивляться.
Она зашла тихо, босые ноги ступали по полу беззвучно, спи он, эти шорохи остались бы незамеченными.
Решиться на это, ей было не так и сложно, больше она боялась неизвестности, чем пожертвовать своей гордыней, которой, в общем-то, и не было в душе, когда речь заходила о нем.
Стоявший у окна, он повернулся. Тоненькая, светящаяся, практически прозрачная, стебелек, прогибающийся под каждым порывом ветра, припадающий почти к самой земле, но не сломленный.
– Почему ты не спишь?
– видимо, холодной воды в ванне ей было мало, так как остановилась она на голом дощатом полу, не дойдя до ковра.
– Я не хочу, - создавалось впечатление, что ее бьет мелкая дрожь, от холода или от чего-то другого, сложно было сказать даже ей самой.
– Спать?
– мертвенно спокойный голос, неужели опять придется бороться с ней за нее же?
– Чтоб все так закончилось.
Дэррек подошел, подхватил ее на руки, еще не хватало, чтоб она и вправду заболела, в конце концов, он взял на себя ответственность прикрывать стебелек от ветра, свой стебелек.
– Не закончится, - мужчина впился в губы с той жадностью, будто жаждущий к целебному источнику, и если раньше Майю и правда била дрожь от холода, то теперь на смену ей пришла привычная уже реакция на его прикосновения.
И опять она оказалась на широченной кровати, разговоры отошли на второй план, отдав бразды правления телам и душам. Без стыда, забыв на время обо всем, Майя отдавала и брала взамен, изучала и поддавалась изучению, делила одно на двоих дыхание, одни на двоих ощущения.
Прохладный шелк простыни Майя почувствовала голой спиной, но не было желания отстраниться, ведь к ней снова прижималось сильное, теплое тело. Ей иногда казалось, что так придумано где-то свыше, ее вечный холод не мог согреться по-другому, как от его жара, иначе она бы просто расплавилась или, так и осталась в вечной собственной зиме. И как ей хотелось верить, что только она способна охлаждать то пламя, которое бушует в нем.
Дэррек с гордостью отметил, что стал для голубки искусным учителем, она не только отвечала на ласки, как раньше, а сама делала первые попытки брать бразды правления в свои руки, и он без сомнений на это соглашался. Холодные ладошки скользили по его груди, плечам, заставляя мышцы сокращаться, а рассудок совершенно забыть обо всем, кроме того, что она делает, пусть даже не осознавая своей силы.
– Не отпускай, - Майя верила ему, верила, что не отпустит, не оставит. Пока. Но хотела слышать это снова и снова, прильнув еще ближе, кусая губы от желания и испытывая сладкую муку ожидания.
– Не отпущу, - и, подтверждая слова, вжимал податливое тело сильнее, стискивал до боли, вот только ощутить ее Майя была не в силах, слишком накалились другие чувства.
– Не отпущу.
– Никогда, - она не могла сдержаться, в этой просьбе, но не хотела слышать в ответ молчания, лучше чувствовать ласку губ, лучше целовать так долго, что забудешь о сказанном. Майя обвила шею любимого руками, притягивая к себе, и когда он начал движения, древнего как мир танца, ей почти удалось забыть, почти удалось взлететь, почти не хотелось еще и слышать, а не только ощущать.
– Никогда, - о Ях, пусть ложь, пусть никогда наступит очень скоро, пусть весь мир рухнет, но Майя была ему благодарна и черт возьми, она его любила.
*****
– Так я узнаю, что с тобой произошло сегодня вечером?
– Майя устроилась на широкой груди, сложив руки под подбородком, лучшего наблюдательного пункта, придумать было нельзя, он уже несколько минут лежал с закрытыми глазами, не изучи девушка его повадки, могла бы подумать, что он и вправду спит.
– Мы гадали, - она уткнулась лицом в ладони, не хотелось вспоминать это все снова.
– Так ты все-таки ведьма? Я не сомневался, - удивленно выглянувшая девушка застала улыбающееся довольное лицо.
– И что же тебе такого нагадали? А, голубка? Неужели синего неба и зеленой травы?
– Мне - ничего.
– Отчего же тогда ты устроила нам такую длинную ночь?
– он лукавил, с ним ее ночи изредка были не столь длинны как сегодня, просто тратили они это время не на раздумья в своих комнатах.
– Можно я задам один вопрос?
– Майя опять устроилась так, чтобы видеть собеседника. Дэррек ничего не ответил, только почтительно кивнул, как сделал бы, задай она этот вопрос в людной комнате.
– Почему вы до сих пор не женились?