Когда пожелаешь
Шрифт:
* * *
— О Боже, — прошептала Далила, все еще тяжело дыша, когда Кристиан лег на бок рядом с ней. Это было самое красноречивое высказывание, на которое она была способна в такой момент.
— Я чувствую то же самое, — ответил он.
Их взгляды встретились и тут же разбежались. Они одновременно перевернулись на спину.
Кристиан смотрел в потолок и гадал, о чем она сейчас думает. Может быть, о том же, о чем и он? О том, что случившееся сейчас между ними было невозможно…
* * *
«О чем он думает? — гадала Далила. — Если он сейчас, конечно, способен думать». А она определенно испытывала трудности, пытаясь собраться с мыслями. Каждая фраза, каждое слово, казалось, обращались к Кристиану. И даже когда его тело уже не прижимало ее к кровати, он все еще наполнял ее. Она чувствовала себя ошеломленной, возрожденной. Перепуганной.
* * *
«Я мог встать и спросить ее, о чем она думает. Но Далила всегда быстро находила, что сказать, слишком быстро. Она могла запросто перевернуть вопрос и спросить меня, и что тогда мне делать? Что говорить?» Нет, он не будет ее спрашивать, так лучше.
* * *
Она ждала, чтобы он сказал что-нибудь. Что угодно. Нет, не что угодно. То, что нужно. То, что она больше всего хотела услышать. То, что эта ночь для него так же прекрасна, как и для нее. И что если она отдаст ему свое сердце, как сейчас отдала ему свое тело, он обойдется с ним с такой же нежностью. «Скажи что-нибудь», — мысленно молила она.
* * *
Кристиан скосил на нее взгляд, загипнотизированный ее профилем в свете свечей.
— Я никогда…
— И я, — тихо сказала она.
— То есть не часто, по крайней мере…
— И я имела в виду то же самое.
— Конечно.
— Конечно.
Снова воцарилось молчание.
Черт, что происходит? После занятия любовью с ним всякое бывало, но никогда он не терял способности говорить. Может, он стал немного староват, чтобы нести чушь женщине на ухо?
Он решительно прочистил горло.
— Во всяком случае, нам удалось решить твой вопрос, — произнес он, более поглощенный тем, что ее бедро прижималось к нему, чем тем, что он говорит. — Если и это не запятнало твою репутацию, то ничто не поможет.
— Ты упустил одну маленькую деталь. Здесь, слава Богу, не было свидетелей нашего безумия.
Он повернулся на бок и подчинился желанию провести губами по изгибу ее плеча.
— Если это безумие, изолируй меня от людей навсегда. А что касается другой маленькой детали, то это достаточно легко поправить.
Она потянулась к простыне, бросив на него усталый взгляд.
— Что ты предлагаешь?
— Ничего особенного. Просто мы можем объявить о нашей помолвке. Я поразмыслил об этом, и мне кажется,
— Твоей женой?
— А что? — сказал он и ухитрился равнодушно пожать плечами, словно от ее ответа не зависело все его будущее. — В конце концов, я полностью скомпрометировал тебя и хочу совершить благородный поступок — жениться на тебе.
— О, ты? Ты? — Она отбросила простыню, спрыгнула с кровати и, гневно сверкая глазами, схватила халат. — А если так случится, что я не хочу? Я не собираюсь выходить замуж за мужчину лишь по той причине, что оказалась с ним в постели и он заявил, что хочет этого.
— Что ты говоришь?
— Я говорю, что отказываюсь от твоего предложения, вот что я говорю.
— Я чувствую необходимость пояснить: я еще не сделал предложения.
— Конечно, нет. Возможно, если бы ты его сделал, мой ответ был бы иным.
— Ты хочешь сказать, что если я сделаю предложение, ты не примешь его? — Он потянулся за бриджами и надел их. — Так?
Далила скрестила руки на груди и отвернулась.
— О, не знаю, что бы я ответила.
— Отлично, тогда я скажу. Далила, выходи за меня замуж.
Она с легким всхлипом затянула пояс халата.
— Не могу.
— Почему, черт возьми? — рассвирепел Кристиан.
— Потому что… потому что ты это ты, будь ты проклят.
— Это не причина. Я для тебя самый подходящий мужчина, и ты это знаешь.
— Ха, ты хочешь сказать, самый подходящий, чтобы погубить меня, а не жениться на мне. У нас ничего не получится.
— Но сегодня ночью ведь получилось.
— Брак — это гораздо большее, чем нежиться вместе в постели.
— Знаю. Я хочу большего.
Далила, казалось, не слышала его. Ходила по комнате, сжимая и разжимая кулаки.
— Я уже объясняла тебе, что поклялась никогда снова не выходить замуж.
— Неправда. Ты сказала, что поклялась никогда больше не связывать себя позорным браком. Я не предлагаю тебе позора. Ты должна знать, что я чувствую к тебе.
— Нет, я не знаю.
— Мое письмо…
— Уловка, — оборвала она его. — Ты сам это сказал. Я не хочу больше ничего слушать, — закричала она, зажимая уши руками. — Не могу! Все только еще больше запутывается. — В ее голосе прозвучали умоляющие нотки, но губы были плотно сжаты. — Я не могу выйти за тебя замуж, Кристиан, — сказала Далила, опуская руки. — Пожалуйста, оставь эту тему.
— Ты хочешь выйти замуж за Реммли? — потребовал Кристиан ответа. Он слишком хорошо знал этот ее решительный наклон головы, который вызвал в нем одновременно желание вправить ей мозги и гнетущее чувство бессилия.
— Я не хочу выходить замуж за Реммли, — ответила она. — Я подумаю, как выпутаться из этой ситуации Я всегда нахожу выход. — Она подошла к туалетному столику и, обернувшись, протянула Кристиану зеленую бутылочку, перевязанную шелковой ниткой. — Возьми. Ты ее заработал.
— Нет. Пока нет. — Ему было наплевать на эту вещицу. Отчаяние словно клинок впилось ему в горло. — Ты все еще нуждаешься во мне, Далила. Ничего не изменилось.