Когда пожелаешь

Коулин Патриция

Пол и Тед Конлей спрыгнули в воду и пошли к берегу, держа в руках длинные толстые веревки, которые крепились к лодке. Ее отец и отец Теда, Этан, следовали за ними, подталкивая лодку сзади.

Но вот они бросили веревки, и ее отец направился к узкой щели между двумя скалами. Раскопав песок лопатой, которую он взял в лодке, отец вытащил доску, прикрывавшую тайник.

В этот момент Холли вышла из тени. Первым ее увидел Тед Конлей и грубо выругался. Отец резко оборвал напарника и вместе с Полом подошел к дочери.

— Что ты здесь делаешь, девочка? — сухо спросил он.

Раньше отец никогда не называл ее «девочкой», а всегда обращался к ней по имени или звал доченькой.

Холли поежилась, но тут же упрямо вздернула подбородок.

— Я думала, что смогу помочь. Вам не помешает лишняя пара рук, а я сильная.

— Отправляйся домой, Холли, и немедленно. Ты хоть понимаешь, как это опасно?

Пол, как всегда, тут же вступился за сестру:

— Раз уж она здесь…

Этан Конлей нетерпеливо переступил с ноги на ногу.

— У нас нет времени спорить. Мы уж и так опаздываем, эти проклятые французишки приплыли слишком поздно.

Отец бросил на Холли взгляд, который сказал ей, что все еще впереди. Он подошел к ялику и взвалил на плечи бочонок. Другие последовали его примеру. Холли была последней. Бочонок оказался намного тяжелее, чем мешок зерна, но она знала, что на нее смотрят, и не собиралась отступать. Тужась изо всех сил, она взвалила бочонок на плечо. Ее ноги согнулись под тяжестью, и она, пошатываясь, пошла к тайнику. Пол спустился вниз и расставлял бочонки. Один, второй, третий. Ей было так тяжело, что казалось, переломится спина.

И когда она грузила на себя уже четвертый бочонок, Тед Конлей оступился и уронил свой груз. Деревянные обода треснули, коньяк пролился на песок.

— Очисти место, Холли, — приказал отец.

Холли, наклонившись, подбирала куски обода. Внезапно ее рука нащупала какой-то предмет. Маленькая бутылочка. Почему она в бочонке с коньяком?

— Холли, помоги мне, — позвал Пол, и Холли положила бутылочку в карман, решив рассмотреть ее позже. Она уничтожила последние следы пролитого коньяка и присоединилась к брату в пещере, где он передвигал бочонки, чтобы освободить место для следующих. Это была работа полегче, и время летело быстрее. Когда последний бочонок был водружен на место, она помогла заложить вход доской и присыпать песком.

— Теперь дело за Бейли, — подытожил отец. — Ты можешь вернуться с нами на ялике.

Холли покачала головой.

— Там наверху Жоржетта.

— Эта коза липнет как банный лист, — хихикнул Пол. — Удивительно, как это она не спустилась с тобой на пляж.

— Я ее привязала.

Отец сказал:

— Дорога довольно безопасная, может, даже безопаснее, чем по морю. Встретимся дома.

Теперь Холли больше не требовалось указаний. Она промокла, и от тяжелой работы ныли мышцы. Поэтому она повернулась, чтобы уйти, но отец окликнул ее.

— Ты помогла нам, Холли, но больше так не делай. Если с тобой что-нибудь случится…

Холли кивнула и зашагала по тропе. Она была очень довольна сегодняшним днем и гордилась собой. В приподнятом настроении она дошла до вершины скалы, направляясь к тому месту, где привязала Жоржетту.

Болотистая местность выглядела пустынной и тихой, но Холли показалось, что здесь что-то не так. По спине пробежал холодок.

Жоржетта. Она не жевала, а стояла, навострив уши. Свист ветра заглушал ее блеяние, но сейчас Холли явственно услышала этот тревожный звук.

Ей захотелось убежать, но она не могла оставить свою любимицу. На подгибающихся ногах Холли сделала шаг, затем другой, уже не сомневаясь, что они с Жоржеттой не одни.

Словно в подтверждение ее опасения из-за дерева появился человек.

— Не самая лучшая ночь для прогулок, — сказал он.

Глава 2

Ему казалось, что он ждал вечность.

Джастин Талмадж провел несколько часов, лежа на скале над пляжем, наблюдая за копошащимися внизу людьми и планируя свои дальнейшие действия. Наконец-то он почти добрался до графа Гатуэлла.

Последние годы научили его терпению, но он слишком долго ждал этой возможности. Так чертовски долго, что сейчас был готов нарушить свой кодекс чести и использовать невинных людей, лишь бы поймать добычу.

Ночь вполне подходила его настроению: темная и холодная. Ночь для контрабанды, ночь для обмана, страха и, если повезет, для возмездия, которого он ждал так долго.

Как один из агентов премьер-министра Веллингтона, он искал доказательства уголовных действий графа Гатуэлла. Премьер-министр собирался упрятать графа за решетку, а это совпадало с желанием Джастина. У него на то были свои причины, и он потратил почти полжизни на преследование негодяя. Сейчас, как Джастин надеялся, выдался случай схватить его за глотку. Графу явно требовались деньги, иначе он не пошел бы на такой рискованный шаг. Сплетники твердили, что граф занялся контрабандой. Он был весьма осторожен, не позволяя одним сообщникам знать, что делают другие. Джастину требовалось лишь получить свидетельские показания приспешников графа. Если заговорит один, то след приведет к другому, к третьему…

Многие из тех, кто работал на графа, расплачивались жизнью за эту сомнительную честь. Джастину не хотелось, чтобы это произошло с той девушкой, которая чуть было не сбила его с ног в деревне.

И все же, привлеченный сюда блеянием козы и наблюдая сцену на пляже, он уже знал, что использует в своих целях ту девушку. Это единственный шанс добиться успеха. Он пытался не думать о ее огромных зеленых глазах, рыжих волосах и улыбке, которая была поистине обворожительной.

Холли Гастингс. Утром он расспросил о ней, а так как она была прехорошенькой, никто этому не удивился.

Он впервые услышал фамилию Гастингсов в таверне, где говорили, что они занимаются некоей ночной работой. И все же имя девушки было весьма необычным для Корнуолла. Люди здесь носили простые библейские имена, например, Мэри, Сара, Джон или Питер.

Имя Холли ^[5]очень ей подходило. В нем было очарование, светившееся и в ее глазах, и в улыбке. Даже он, за много лет ожесточивший свое сердце, на мгновение был поражен.

Сейчас ему придется забыть об этом. У него нет выбора.