Когда придёт весна + бонусы
Шрифт:
— Лика, нагрей воды, — сунув мне в руки грязный котелок, скомандовала Адриэтт.
Именно она, наша леди Гранатовая, меня больше всех и раздражала. Я обычно совершенно спокойно относилась к выкрутасам богатеньких девочек и не таких видела за три года учёбы, но Адри переплюнула их всех. Эта солнечная девочка происходила из очень древнего, знатного, но обедневшего рода. Деньги кончились, а гонор остался, и доставалось нам всем.
— С чего вдруг? Я в этом участие принимать не буду, — мило улыбнулась в ответ и впихнула котелок назад,
Ну вот и кто надевает бархатное платье в деревне? Перед кем ей здесь показы устраивать? Перед коровами или петухами? Лично я себя отлично чувствовала в обычных холщовых брюках и рубашке. Не представляю, как раньше, лет пятьдесят назад, Ведьмы могли колдовать только в платьях. Это же так неудобно.
А как представлю, что лет сто назад Ведьмам вообще запрещалось учиться магии в Академии, так становится дурно. Нас Ведьм вообще за специалистов не воспринимали, считая, что единственное на что мы годны — детей рожать и травки собирать.
— Ну, конечно, — тем временем противно улыбнулась Адриэтта, совершенно не расстроившись грязному пятну. А что горевать, если все вещи ей стирает Молли с деревни, за что получает еженедельно звонкую монетку. — Рассчитываешь на то, что Тайфун ответит тебе взаимностью?
— Ты просто бесишься от того, что ему хватило ума отшить тебя в первый же день нашей практики, — совершенно спокойно ответила ей и подошла к тазу для того, чтобы вымыть руки.
— Так и ты не слишком рассчитывай на успех, Серая — донеслось мне в спину. — Кто Тайфун и кто ты?
— В данный момент он — студент, а я — студентка. И всё, — монотонно и очень тщательно вытерла руки и только потом обернулась, умудряясь при этом сохранить спокойное выражение лица.
— Ой, да брось, будто я не знаю, к кому ты на рассвете бегаешь.
— Тебе то откуда знать, что я делаю на рассвете, если ты раньше двенадцати не встаёшь? — насмешливо поинтересовалась я.
— Девочки, может не надо? — неуверенно произнесла пухленькая Диана, становясь рядом с золотоволосой блондинкой.
— Адриэтт, пора готовиться к ритуалу. Время, — вставила Милдрет.
— Был бы у нас нормальный наставник, мы бы все вставали на рассвете и занимались тренировками, а не только я с Дареном, — вставила я.
Это была правда.
Господин Сифир Вьюн худосочный пожилой мужчина с совершенно лысой и гладкой головой, которая сверкала на солнце как начищенный пятак, и курчавой седой бородой, был неопределённого возраста. Что-то между пятьюдесятью и шестьюдесятью годами. Для Мага это не возраст, мы остаёмся в строю до глубокой старости. Если, конечно, не пить с утра до вечера. А вот у господина Вьюна с этим были большие проблемы.
За тот месяц, что мы жили в деревне, я еще ни разу не видела его трезвым. При всём при этом он оставался удивительно милым и добрым человеком. Правда совершенно паршивым куратором, которому было всё равно, чем именно занимаются его студенты
А мы безбожно пользовались этим и бездельничали, наслаждаясь солнечными деньками. Единственными, кто вспоминал о тренировках, были мы с Дареном. Что бы ни думала Адриэтта и какие бы слухи ни распускала по деревне, мы с боевиком действительно тренировались и ничего больше.
Это совершенно не мешало мне считать парня умным, сильным и очень симпатичным Магом. Дарен был тем редким исключением, когда в довесок к роду, имени и смазливому личику, еще прилагался цепкий ум, доброта и недюжинные способности.
Первое время я долго к нему присматривалась, пытаясь найти хоть один недостаток и не находила.
Он был идеальным. Правда, эта идеальность и исключительность была именно в тех пропорциях и качествах, которые не вызывали отторжения и сиропности. Наоборот, с ним хотелось общаться, чем я и занималась.
— Ну да и вся лохматая и уставшая ты приходишь именно после тренировок?
Вот и как ей объяснить, что именно так и возвращаются. Ведь не поверит же. Адриэтт училась у нас на факультете управления и подобного рода издевательства над организмом ей были в новинку.
— Время упустишь и не погадаешь, — решив не тратить нервы, заметила я и пошла к своей лавке, на которой лежала перина. Это было моё импровизированное ложе.
Гранатовая фыркнула и уже открыла было рот, чтобы еще сказать какую-то колкость, но передумала. Снова фыркнула, бросила на меня пренебрежительный взгляд и отвернулась.
Я пожала плечами, сняла брюки и рубашку, оставаясь в плотной нательной сорочке и залезла под одеяло. Этикет требовал поменять сорочку на ночную, но это была пустая трата времени, как и мечты о ванной. Здесь баня топилась два раза в неделю и ждать надо было до завтра.
После вечерней разминки всё тело ныло, но уснуть я не могла. Любопытство оказалось сильнее. Мне не терпелось посмотреть, как девчонки будут гадать и что из этого получится.
А точнее как они сядут в лужу.
Обычно я не вредная и достаточно нейтрально отношусь к чужим ошибкам, каждый сам выбирает свою жизнь. Но тут уже просто не могла удержаться. Ведь знают же, что это бесполезно, а всё равно пытаются что-то доказать и заглянуть в будущее.
Даже, если бы это было возможно, я бы никогда на подобное не решилась. Страшно знать, что ждёт тебя дальше и не иметь возможности это исправить. Не знаю, почему девчонки этого не понимали. Наверное, считали, что ничего плохого с ними случиться просто не может. Богатенькие девочки, которые привыкли, что всё всегда хорошо, а что плохо — папа исправит или купит.
Домик, который нам выделил староста, был самым обычным — глиняные стены, соломенная крыша и неровный земляной пол. Размером он был небольшим, но здесь вполне умещались четыре лавки для лежанки, стол и пара табуреток, а также большая печь, которая грела нас холодными ночами.