Когда пробьет восемь склянок
Шрифт:
— Ни Бискарт, ни Мак-Каллюм не жили на борту «Шангри-Ла». Они на несколько дней остановились в отеле «Колумбия» и два раза ужинали с нами. Но после достославного вечера, когда вы побывали на «Шангри-Ла», больше не появлялись.
— Кроме прочего им не понравилось обращение вашего супруга с вами.
— Мне тоже. Я знаю, что делал на борту мистер Мак-Каллюм. Мой супруг планировал строить предстоящей зимой в устье реки Клайд нефтеперегонный завод, и Мак-Каллюм оформлял для него арендные договоры. Муж сказал, что в конце года, по всей вероятности, у него высвободятся большие суммы, которые он хотел бы вложить в дело.
— Еще бы! Самое главное — подобрать милое выражение для ряда крупных хищений. Я полагаю, выяснится, что главой и инициатором этого предприятия был Лаворский. Именно он подвел Энтони Скураса к мысли, что его империя нуждается в притоке свежего капитала, и при этом воспользовался методом, который был ему ближе всего.
— Но… но ведь у моего супруга всегда были деньги в достаточном количестве, — возразила Шарлотта. — Всегда все самое лучшее: яхты, дома, машины…
— В этом отношении он всегда имел достаточно денег, так же как и половина тех миллионеров, которые бросаются с крыши ближайшего небоскреба, когда на бирже в Нью-Йорке начинается паника… Нет, моя милая, вы ничего не понимаете в крупных финансовых мероприятиях. — Это замечание, исходившее из уст человека, вынужденного влачить жалкое существование на мизерную зарплату, я счел поистине гениальным. — У Лаворского родилась сказочная идея — заниматься пиратством на высшем уровне, иначе говоря топить только те корабли, на которых ценностей не меньше, чем на полмиллиона фунтов.
Она уставилась на меня, открыв рот, Как бы мне хотелось иметь такие же зубы, как у нее, — половину моих собственных за последние годы выбили враги Дядюшки Артура. Я с горечью подумал о том, что Дядюшка Артур на двадцать пять лет меня старше и тем не менее мог хвастаться тем, что до сих пор не потерял ни одного зуба.
— Вы все это выдумали, — прошептала она.
— Не я, а Лаворский. Я ведь только рассказываю. До такого я бы никогда не додумался: для этого надо иметь две головы. И вот после того как они выдумали эту сказочную систему, у них возникли три проблемы: во-первых, как узнать, когда и на каких кораблях будут перевозиться ценности, во-вторых, как эти корабли захватить, и в-третьих, где их спрятать на время, пока не вскроют сейфы и не увезут товар: ведь сейчас на большинстве судов имеются суперсистемы, и для того, чтобы их выпотрошить, нужно потратить много времени — иногда целый день.
Первая проблема решилась довольно легко. Они подмазали крупных банковских служащих — и свидетельством тому служит тот факт, что они пытались подкупить Бискарта, — но я не думаю, что будет возможность поставить этих людей перед судом. Зато вполне осуществимо арестовать их главного информатора, их козырного туза и нашего благородного друга — лорда Чернли и выдвинуть против него веские обвинения. Ведь для того чтобы заниматься крупным пиратством, необходимо иметь связи с Лондонским корабельным страховым обществом Ллойда, то есть иметь в этом обществе кого-нибудь, например лорда Чернли, который служит у Ллойда агентом по страхованию… И прошу не глядеть на меня так — это выбивает меня из равновесия.
Большая часть корабельных ценностей страхуется у Ллойда. Лорду Чернли наверняка было известно хотя бы о части этих страховок. Он знал и о ценности грузов, и о том, какая фирма или какой банк их отправляет. Ко всему прочему у него имелись сведения о корабле, везущем ценный груз, и дне его отправления.
— Но ведь лорд Чернли — зажиточный человек, — вставила Шарлотта.
— Лорд Чернли пытается создать такое впечатление, — поправил я. — Согласен, чтобы стать членом старейшего клуба по страхованию, он должен был доказать, что у него есть состояние. Но, может быть, он поставил не на ту лошадь или проигрался на бирже. Как бы то ни было, он или нуждается в деньгах, или хотел подработать. Возможно, он действительно богатый, но ведь деньги как алкоголь: некоторые его воспринимают, некоторые — нет. И последним они нужны тем больше, чем больше они их имеют.
Вторую проблему разрешил Доллман: хищение ценностей и команду для этой цели. Склонен полагать, что, имея средства, это было сделать нетрудно. Корабли вашего супруга транспортировали нефть в довольно странные и темные места. Для дела, несомненно, нужны были суровые и твердые люди. Я даже не думаю, что Доллман сам отыскал пиратскую команду. Я лично склоняюсь к тому, что он отыскал только нашего хорошего «друга» капитана Имри, прошлое которого было весьма интересно и поучительно, и дал ему поручение прочесать флот Скураса и подыскать на нем подходящих для команды людей. Когда команду собрали, господа Скурас, Лаворский и Доллман стали выжидать, пока в открытом море не появится первая жертва, а потом отправили вас и вашу стюардессу в отель, взяли пиратскую команду на «Шангри-Ла» и напали на корабль. Причем каждый раз они применяли разные трюки, о которых я расскажу позднее. Во всяком случае, им всегда удавалось захватить корабль. После этого «Шангри-Ла» высаживала плененную команду на сушу под надзор часовых, а в это время пираты отводили захваченный корабль в тайник.
— Не может этого быть! Не может этого быть! — бормотала она. Я уж давно не видел, как женщины заламывают руки, но Шарлотта Скурас именно этим сейчас и занималась. Лицо ее было мертвенно-бледным. Она знала, что все, что я ей сейчас рассказал, — правда. — Вы сказали «тайник», Филипп? Какой тайник?
— Ну а где бы вы спрятали корабль, Шарлотта?
— Откуда мне знать? — Она устало пожала плечами. — Сегодня ночью я что-то плохо соображаю. Может быть, где-нибудь в Арктике или в уединенном норвежском фиорде, а может быть, на пустынном острове. Больше ничего не могу придумать, Филипп! Не так уж много можно найти таких мест: ведь корабль — не игрушка, его не так-то легко спрятать.
— Есть миллионы мест, где можно спрятать корабль. Практически в любой точке моря. Для этого достаточно его просто потопить.
— Вы… вы хотите сказать…
— Именно это я и хочу сказать. Корабль опускают на грунт. Западнее зунда и восточнее острова Дюб-Скейр имеется очень милое водное пространство с красивым названием Глотка Мертвеца. Судя по всему, там находится самое большое кладбище кораблей во всей Европе. Достаточно при отливе открыть в корабле люки, и судно быстро пойдет на дно. Как показывает таблица приливов и отливов, все корабли были потоплены приблизительно в полночь. «Погребение в полночь», — как красиво сказал поэт. Но в данном случае дело отнюдь не красивое — по крайней мере, для страховых компаний.
Странно. И почему только мне раньше не пришла в голову эта мысль? Глотка Мертвеца — подходящее название. И при этом оно нанесено на карту четким и жирным шрифтом, название даже бросалось в глаза… Но только не для человека по имени Калверт.
Она, разумеется, не могла знать, о чем я думал, и спросила:
— Дюб-Скейр? Но… Но ведь там находится замок лорда Кирксайда.
— Не «но», а «потому что». Тайник был отыскан вашим супругом. — (Если это и сделал кто-то другой, то все равно по подсказке сэра Энтони). — Я недавно узнал, что ваш супруг и лорд Кирксайд часто вместе выпивали. Я вчера его видел, но он не захотел говорить. Ни он, ни его милая доченька.
— А вы действительно уже многое здесь узнали и со многими познакомились. Я не имела чести познакомиться с его дочерью.
— Это дело поправимое. Она считает, что вы старое и жадное до денег чудовище. Поистине очень милая девочка. Но запуганная. До смерти запуганная. Боится и за свою жизнь, и за жизнь других людей.
— Но почему?
— А как вы думаете, каким образом нашим «друзьям» удалось привлечь на свою сторону лорда Кирксайда?
— С помощью денег. Подкупили…
Я покачал головой.