Когда рассется туман. Книга 2
Шрифт:
С Тимуром мы знакомы довольно давно, жили в одном районе. Он заменял мне старшего брата: на учёбу и обратно мы всегда шли вместе. С ним было интересно. Тимур был старше меня на пять лет и казался таким взрослым, мудрым и рассудительным, что я невольно очаровалась им. Почти в рот ему заглядывала, пока оттуда выходил поток несвязной речи. Сейчас я вспоминаю эти моменты с улыбкой. Какую ерунду он только не плёл, чтобы меня заболтать, какие только истории не выдумывал, чтобы поднять мне настроение. Так начиналась наша дружба.
Когда Тимуру стукнуло шестнадцать лет, у него появилась первая девушка, к которой я его дико ревновала. Наши совместные походы в школу стали ограничиваться путём в одну сторону. Обратный путь мне приходилось преодолевать в гордом одиночестве, потому что кое-кто провожал свою ненаглядную до самого подъезда её дома, который, кстати, находился довольно далеко, и нужно было идти совершенно в противоположном направлении. Гордость не позволяла мне раскисать. Я упорно делала вид, что нашей дружбе ничего не грозит. А Тимур просто подначивал меня, тыча в бок локтем очередным утром, когда видел, что я дула губы: “Ты обижаешься, что ли, Кукла?”. Это прозвище он дал мне, когда в первый раз увидел с двумя косичками и огромными бантами на голове, аккуратно заплетёнными мамой на первое сентября. “С чего ты решил?” – отвечала я и начинала наперебой рассказывать о последних новостях, будто ничего и не случилось.
Ближе к его совершеннолетию я заметила, что Тимур стал смотреть на меня другими глазами. Он не видел во мне ни сестру, ни просто подругу, а что-то гораздо большее. К тому времени он успел сменить уже кучу девчонок и постоянно жаловался мне по секрету, что они все его не устраивают. Это сблизило нас ещё сильнее. Когда Тимура забирали в армию, он просил меня дождаться его. Я не придала этому значения и думала, что это очередная неудавшаяся шутка. Впрочем, ждать его не входило в мои планы. Он по-прежнему был для меня недосягаем. Даже в самых безумных фантазиях я не позволяла себе думать о том, что мы будем вместе. Несомненно, я скучала. А ещё у меня напрочь сносило крышу от того, что происходило за закрытыми дверями нашей семейной квартиры. Поэтому я пошла своим путём…
– Кукла, ты дома? – Голос Тимура отрывает меня от погружения в прошлое. Я даже не услышала, как щёлкнул замок и дверь открылась.
– Да, я дома.
Закрываю жалюзи, плотно занавешиваю шторы, нажимаю выключатель. Люстра загорается, ослепляя яркой вспышкой света. Инстинктивно зажмуриваюсь.
– Вот ты где, – говорит Тимур, появляясь на пороге кухни-гостиной. – Опять смотрела в окно?
– Как обычно, – пожимаю я плечами и ставлю пустую кружку в раковину, поворачиваясь к нему спиной.
Он подходит ко мне сзади и обнимает за плечи, нежно целуя в шею. Улыбаюсь, прикрывая глаза от удовольствия.
– Как прошёл твой день? – осторожно спрашивает, разворачивая меня к себе лицом. В последние дни этот вопрос заставляет моё сердце биться чаще.
– Ничего нового, – вздыхаю, отводя глаза в сторону. Если я вновь увижу его сочувственный взгляд, то не смогу сдержать слёз, постоянно накатывающихся на глаза.
– Она найдётся, вот увидишь… Всё будет хорошо! – пытается он меня успокоить, целуя в приоткрытые губы.
– Прошло уже две недели, Тим… Она бы уже давно дала о себе знать. Я где-то читала, что если человека не нашли в течение нескольких суток, то шансы найти его живым равны нулю.
Я выставляю руку вперёд, блокируя его попытки вновь меня поцеловать, и делаю шаг в сторону.
– Это другой случай. Она не потерялась по дороге с работы или гуляя по парку. Она просто ушла. Она забрала с собой все свои документы и необходимые вещи. Дверь была заперта на ключ. Никаких следов взлома. Никаких следов борьбы. Просто ушла… – Эти слова он повторяет, как мантру, уже не впервый раз, убеждая не только меня, но и себя в этом. Хотя мы оба понимаем, что моя мама никогда бы так не поступила.
– Хотелось бы верить… Но почему она никому об этом не сказала? Почему не взяла с собой телефон? Не написала записку, в конце концов? Это как-то странно, не находишь?
– Не хотела, чтобы кто-то знал… Были причины… Не знаю. Мы не детективы, чтобы строить свои версии. Пусть этим занимается полиция.
– Я не могу так просто сидеть и ждать… Нужно что-то делать. Время уходит. Люди просто так не исчезают без причины. Нужно поговорить с Лесей. Она чего-то не договаривает. Она что-то знает, я уверена, – тараторю я, в надежде на его поддержку.
– Думаю, она уже поделилась всем, что знает, со следователем. Оставь это дело профессионалам, Ева.
– Это моя мама, Тим! – уже не сдерживая эмоций, повышаю я голос.
Он открывает и закрывает рот, как выброшенная на берег рыба, пытаясь подобрать слова. Я понимаю, наше совместное проживание началось далеко не радужно. Пол года, как на пороховой бочке. Сначала я переживала за маму, потом за папу, затем умерла бабушка… а теперь… Теперь я вообще не знаю, как жить дальше… Проблемы должны были нас сблизить, но по факту мы только отдаляемся друг от друга.
– Отлично! Ты была нянькой для своих родителей всё это время. Скажи, хоть какой-то толк из этого вышел? Помню, ты мечтала о том, чтобы они развелись. Потом ты пыталась убедить их, что они созданы друг для друга. Теперь ты возомнила себя детективом! Мне кажется, или у тебя просто приступы героизма? Когда в твоей жизни будет место для наших отношений, Ева?
Эти слова, вылетающие из его уст, действуют на меня словно яд ядовитой змеи. Моё тело парализует. Я не могу двигаться, не могу дышать, не могу вымолвить ни слова.
– Я устал… Устал ждать, когда ты наиграешься в дочки-матери и начнёшь жить своей жизнью! Тебя интересуют только твои проблемы! Ты хоть раз спрашивала меня, что я думаю по этому поводу? Тебе плевать на моё мнение! Тебе плевать на меня!
Глаза Тима полны отчаяния. Я отчётливо слышу, как трещит по швам его терпение, а вместе с ним и наши отношения. Но разве я могу пустить ситуацию на самотёк?
– Прости, что доставляю тебе массу проблем, Тим! – с укором бросаю я. – Но если мы сейчас не можем с ними справиться вместе, чего тогда ждать в будущем?