Когда рассется туман. Книга 2
Шрифт:
После её смерти одна домработница сменяла другую. Ни отец, ни мать долго не могли подобрать подходящую кандидатуру для этой должности. То они были слишком молоды и неопытны, то не ответственны, то готовили отвратительно, то делали работу по дому спустя рукава. Они, как и отцовские водители, шли бесконечной вереницей, сменяя друг друга, поэтому я перестал их запоминать. Не знаю, кто сейчас держит в порядке этот дом. Стараюсь лишний раз тут не показываться, не считая тех редких моментов, когда мы собираемся на семейные ужины. Когда умерла мама, мы решили оставить их как традицию, но каждый из нас понимал,
Наконец, решившись на первый шаг, я открываю массивную резную дверь и ступаю в прихожую. Только сейчас, чувствуя запах еды, понимаю, что проголодался, как волк. Надеюсь, что отец с Софией не съели всё, что было приготовлено на ужин, пока меня ждали. Пока я, наклонившись, пытаюсь справиться с обувью, слышу знакомый топот ног сестры, спускающейся со второго этажа. Это единственный человек на свете, который всегда ждёт меня домой с распростёртыми объятиями и ничего за это не требует.
– Ярик! – с восторгом пищит она и несётся в мои объятия. Я разгибаюсь так быстро, насколько это возможно, и выставляю вперёд руки.
Обычно она запрыгивает на меня с разбега, забывая, что уже давно не такая маленькая и невесомая, какой была раньше. Я никогда не делаю ей замечания по этому поводу, даже если она это проворачивает на виду у малознакомых людей на улице, потому что это так искренне и волнительно каждый раз, будто снова попадаешь в детство, где мама ещё слишком молода и полна сил. Но сегодня я боюсь не удержать её, потому что сам кое-как стою на ногах.
Она сбавляет бег, видя мой многозначительный жест; её шаги становятся медленнее по мере того, как она приближается, а взгляд суровее, пока не подходит совсем близко, чтобы понять – брат пьян.
– Как это понимать? – прищуривается София, скрестив руки на груди и расставив ноги на ширине плеч.
Она выглядит так, будто готова наброситься на меня с кулаками в ту же секунду. К сожалению, дерзкий взбалмошный характер тоже не обошёл её стороной. Но в то же время она настолько хрупка и ранима, что иногда не укладывается в голове, как всё это может уживаться в одном человеке. Раньше незнакомые люди часто думали, что мы влюблённая пара, а не брат и сестра. Многие мои девушки ревновали к ней, считая, что я настолько развратный, что способен на инцест. Я, конечно, развратный, но не до такой степени…
Я поднимаю руку и притягиваю её к себе, загребая в свои объятия. Мне совсем не хочется ругаться в этот момент. Только не с ней…
– Прости, детка, но твой брат слегка пьян сегодня.
Я целую Софию в щёку, и она оттаивает, прижимаясь ко мне плотнее, положив голову на моё плечо. Не смотря на то, что она девочка и младше на десять лет, ростом уступает мне всего на пять сантиметров. Раньше она часто стеснялась этого и боялась носить туфли на высоком каблуке, пока я не вложил в её голову, что высокие девушки тоже очень сексуальны. Сейчас она изредка подрабатывает фотомоделью, но это скорее хобби, чем профессия. Благодаря этому она стала открываться, как женщина.
– Слегка? Да ты еле на ногах стоишь! – шипит сестрёнка. – Мы с отцом подумали, что ты совсем не придёшь и поужинали вдвоём. Он сейчас в своём кабинете. На твоём месте я бы не стала попадаться ему на глаза. Он будет зол вдвойне. Пошли, я накормлю тебя, а потом уложу в постель.
– Звучит соблазнительно… Особенно про постель… – расплываюсь я в довольной улыбке.
– Опять твои пошлые шуточки, – фыркает она и отталкивает меня, разворачиваясь в сторону столовой. Мне ничего не остаётся, как последовать за ней.
Усаживаясь за огромный стол и дожидаясь, когда разогреется мой ужин, я задаюсь вопросом: зачем столько квадратных метров для двух человек? Да и для четырёх в былые времена это было многовато. О чём, интересно, думал отец, когда покупал этот особняк? О большой и дружной семье? О куче детей, которые вырастут, будут жить своими семьями в этом доме и нарожают ему внуков? Наверняка он мечтал создать свою империю, но в погоне за длинным рублём и жаждой наживы он не заметил, как близкие люди один за другим покинули его. Близок час, когда и София упорхнёт из родительского гнезда.
– Как дела на личном? – спрашиваю у сестры, откинувшись на спинку стула в стиле барокко и крутя в руках серебряную вилку.
– Недавно познакомилась с одним парнем, – бросает она на меня мимолётный взгляд и игриво улыбается. В её глазах пляшут огоньки. Неужели сестра наконец-то влюбилась? – Высокий темноволосый красавец с большими перспективами в будущем. Мы познакомились на очередной фотосессии.
Она подхватывает свой телефон со стола и протягивает мне. На заставке красуется фотография полуобнажённой Софии в объятиях того самого красавца. Он стоит у неё за спиной в джинсах и голым торсом, обхватив её одной рукой за талию, а другой придерживая за подбородок. Очень сексуально и чувственно. Из глубины души поднимается мимолётная братская ревность. Я никогда не видел Софию в объятиях мужчины. Тем более так откровенно. У неё было много поклонников, но всех она держала на приличном расстоянии. В моём подсознании она всё ещё девственница, и мы никогда не затрагивали тему секса, потому, что я до сих пор считаю её маленькой девочкой. Даже когда она выросла и стала “ходячим сексом”, мне не приходило в голову, что моя сестра может заниматься “этим”.
– Ты с ним спишь? – Этот вопрос зависает в воздухе. Видимо, София не ожидала от меня такого откровения.
– Ты ревнуешь? – ошарашенно спрашивает она.
– Я думал…
– Что я до сих пор храню целибат? – смеётся она, и её каштановые волосы, словно волны, струятся в такт смеху. – Брось, Ярик. Когда я потеряла свою девственность, ты уже не жил с нами, поэтому всё пропустил. Ты был слишком занят своими сексуальными пристрастиями, чтобы обращать внимание на чужие.
– Какие пристрастия ты имеешь ввиду? – хмурюсь я, стараясь сделать вид, что не понимаю, о чём она говорит.
– Ярик… Ты действительно думаешь, что я настолько глупа? Твоя слава идёт впереди планеты всей. Я давно стала взрослой, чтобы понимать, о чём шепчется добрая половина женского пола в твоём окружении.
– Чёрт! Мне очень стыдно за себя! – с сарказмом бросаю я. – Надеюсь, про меня болтают не так страшно, как есть на самом деле?
– Скажем так: на твоём фоне я просто монашка.
– Ну, у тебя всё впереди, – хмыкаю я. – Никогда не поздно из монашки стать развратницей. Но помни, что обратного пути уже нет.