Когда расследование вышло не из-под пера, а из-под контроля

Ляхова – Люлько Надежда Викторовна

Вскоре стол был накрыт, тётушка пришла на наш зов, и мы стали отмечать наше возвращение в родные пенаты. Вскоре дядя Коля затянул свою любимую песню, и мы все переключились с разговоров на него и стали умолять его не будить соседей. Но, видно это заразительно, потому что вскоре мы дружно подпевали ему, а из соседнего двора зазвучала такая же песня, правда, сосед за нами не успевал и у нас получился эффект эха.

Ближе к трём часа ночи мы стали засыпать, и пришлось нам разойтись по домам.

– Утром увидимся! –

напомнил нам дядя Коля. – Жалко, что вы приехали в конце июля, а не августа, я бы с вами всю картошку за два дня выкопал.

Мы вернулись в дом к тётушке и тут выяснилась одна особенность – ночью все несознательные граждане начинали поливать свои огороды, в результате чего вода до тётушкиного крана не доходила. Пришлось нам ополоснуться водой из колодца.

– Вот тебе Светка и закаливание! – подбодряла я её, так как подогревать воду никто из нас не хотел, а тётушка уже ушла спать. – Месяц поживёшь, десять лет болеть не будешь!

– Ну уж нет, я лучше спать буду ложиться до двенадцати!

– Не получится, завтра собирается вся моя родня, на моё чествование, раньше четырёх не ляжем. Тебя, кстати, завтра, вернее, сегодня, в восемь утра будить, побежишь?

– А как же! – уверенно заявила Светка.

Утром в восемь утра тётушка зашелестела по комнате, пытаясь как ни будь стащить с кровати брыкающуюся Светку. Посмотрев на мучения тётушки, я не выдержала и решила рискнуть.

– Пожар! – заорала я на ухо Светке.

Светка же, как ни странно, не побежала, а вскочила и застыла на кровати столбом. Через некоторое время столб начал оседать и мы с тётушкой, подхватив её под руки, заметили, что Светка крепко спит.

– Ну её. – пробурчала я и собралась засыпать.

– Нет, она просила разбудить! – возразила тётушка.

– Ну хорошо, давай вытащим её во двор и обольём водой.

Сказано – сделано, мы выволокли Светку во двор, посадили на скамейку и я облила её холодной водой из кружки (тётушка самоустранилась, так как у неё на ''беззащитную, хрупкую'' – со слов тётушки, Светку рука не поднялась). Светка вскрикнула, и мы удовлетворённые этим результатом пошли досыпать.

Когда я в двенадцать часов смогла – таки подняться с постели, я по дороге в ванную выглянула во двор и чуть не упала – на лавочке лежала спящая Светка, а рядом с нею и на ней расположился весь питомник тётушки, включая приблудную кошку. Плюнув на неё, я пошла будить тётушку. Вскоре мы уже завтракали и периодически поглядывали за окно – картина не менялась.

– Девчонки! – раздался из-за забора дяди Колин голос. – Вы что так долго возитесь, сейчас самое пекло будет!

– Пора будить. – кивнула я тётушке на Светку.

– Да пусть ещё поспит маленько. – снова пожалела Светку тётушка.

– Ещё чего! – возмутилась я. – Я что одна копать буду? Пусть встаёт!

– Ой, Настасья, что я нашёл! – раздался изумлённый крик соседа.

– Я сейчас! – крикнула я ему и бросилась одеваться.

Через пять минут я была уже в соседском дворе. Дядя Коля гордо стоял посередине двора, а тётя Валя домывала что-то в чашке.

– Вот. – протянула она мне, обтерев полотенцем, находку.

Телефон, наверное. – подсказал дядя Коля. – Я такой по телевизору видел.

Я взяла телефон и стала его осматривать.

– Я его по звуку нашёл, – продолжил дядя Коля, – иду, значит, по огороду, вдруг слышу – пикает из-под земли. Хорошо, не вчера ночью запиликал. Я, значит, лопату в сторону, раскопал руками землю, а там он.

– А вы его не включали, не знаете, кто звонил?

– Так я бы включил, только не умею, отродясь таких в руках не держал.

– Спасибо, а больше ничего не попадалось?

– Нет пока, а может вам по телефону хозяина машины найти? – предложила тётя Валя.

– Может, только что мы ему про документы скажем?

– М-да. – задумалась она, а дядя Коля пошёл в сторону огорода.

– А вот и я! – минут через десять заявилась Светка.

– Вижу! – оборвала я её радость. – Мы тут с самого утра копаем, а она дрыхнет себе! Наглость какая!

Тётя Валя удивлённо посмотрела на меня, но вмешиваться не стала. Я показала телефон Светке и та ужасно обрадовалась:

– Мне домой позвонить надо!

– Димочке? – усмехнулась я.

– Ага. – смутилась Светка.

– Хочешь проверить, с кем он там гуляет?

– Нет, хочу сказать, что мы уже приехали, он ещё со вчерашнего дня звонка ждёт.

– А что же ты вчера не позвонила ему?

– А как? – удивилась Светка моей бестолковости. – Ты же сама говорила, что сотовые в такой деревне не ловят, а как бы я ехала в центр на переговорный? В тётушкином халате или в этих трико?

Да, возразить Светке мне было нечего, одежда, что была на нас в ночь приезда, пока мы в ней пробирались через лес и неслись по кустам, потеряла вид порядочной и тётушка уже второй день пыталась привести её в нормальное состояние, что ей пока так и не удалось.

– Анастасия! – раздался вдруг из-за забора грозный голос тётушки.

– Что случилось? – спросила я её дрожащим голосом, поднимаясь на носочки, чтобы поднять глаза выше забора. – Так меня тётушка, обожавшая и вынянчавшая меня, могла называть только в исключительных случаях. В исключительно гадких случаях.

– Твой Филимон, пёсий сын, загрыз насмерть мои босоножки!

– Я тебе новые куплю! – пообещала я и выдохнула, хотя я за собой никакой вины не чувствовала, но детство у меня было очень бурное и я реагировала на тётушкину интонацию голоса автоматически .