Когда роботы человечнее
Шрифт:
– Очень!
– С. Улла улыбнулась. – Я предлагаю обмен!
– Шила на мыло? – Полюбопытствовал я, забыв, что ни мыла, ни шила в этой части вселенной уже давным-давно нет.
– Я предлагаю поменять тебе эту систему на… - Баклажанка сделала театральную паузу. – На твою свободу!
Блин, сидел бы на табурете – точно бы упал, а так только откровенно рассмеялся удачной шутке.
– А кто сказал, что я не свободен? – Вытерев слезы и шмыгая носом, поинтересовался я.
– Хочешь сказать, что ты аналитику не делал? –
– «МЫ»?! – Почему-то вдруг смеяться расхотелось. – «МЫ»?! Это кто такие, «мы»?
– Мы, администратор Хом, это мы… - Из тонкого разреза просочилась в мой кабинет она самая, та самая хвостатая зараза, чье присутствие я ощущал последние пару месяцев, но гнал от себя это ощущение, как кошмарный сон.
Марушка!
– Ба-а-а-а-а, знакомые все лица… - Я щелкнул ногтем по пирамидке, отправляя ее в далекий полет к стене, где она и разлетелась на мелкую пыль. – Не видал семьсот лет и еще бы столько не видел!
– А вот это было грубо… - Поморщилась некромантка.
– А вот это было честно… - Вздохнула Марушка, вспоминая нашу с ней последнюю встречу.
Дверь в приемную дрогнула и слетела с петель, снесенная богатырским плечом моей новой секретарши.
Марушка дернулась было огрызнуться чем-нибудь замораживающим, но…
Не успела, к моему удивлению, натасканный агент неведомой мне организации, прошедший огонь, воду и турбовентилятор, не успела!
Мгновение и Марушка лежит в положении «носом в пол» с защелкнутыми на запястьях синевато-серебристыми наручниками и задранными на болевой, ногами.
Бальзам на сердце, а не зрелище!
Некромантка, к моему очередному удивлению, на помощь своей подельщице не спешила, со смаком рассматривая скульптуру «Андроид отрывает ноги кошкодевочке», плотоядно при этом облизываясь.
Некрос, что с нее взять!
Хотя, признаюсь, зрелище действительно было занятным – Марушка и со связанными руками умудрялась извернуться штопором, стараясь выскользнуть из рук секретаря-андроида, но вот тут-то пятая конечность ей и мешала больше всего – Миига, дважды едва не упустив верткую противницу, додумалась взять ее за основание хвоста и сжать свои усиленные пальчики, заставляя кошкоженщину издать громкое «Мя-мяу-у-у-у-у!»
Я выдохнул.
Оказывается, весь этот нетривиальный поединок я провел затаив дыхание и совершенно искренне болея за Миигу!
– Отпусти… - Прошипела сквозь зубы Марушка, надеясь, что я поступлю правильно.
– Миига, держи ее крепче, пожалуйста! – Поступил я совершенно правильно.
А то… Мало ли… Кошки иногда бывают настолько же неадекватны, что и женщины, а тут и вовсе гремучая смесь два-в-одном – и кошка она, и она же – женщина!
– Дан, отпусти ее! – Вежливо попросила С. Улла с тяжелым вздохом. – Она будет хорошей, гм, девочкой!
– Не-не-не! – Помотал я головой со своего места, точно помня, что у Марушки, как и у любой кошки, столько всего есть про запас, что я и рядом не стоял, особенно с моей-то прямолинейностью! – Пусть лежит тихонько, а ты мне все расскажешь?
Архилич как-то удивительно смешно нахмурила носик, но смеяться я поостерегся, мало ли… Как говорится – береженого бог бережет, а не береженого – конвой стережет!
Но, голову в приемную я все-таки высунул и предупредил генерала, чтобы он ждал меня снаружи и никого не пускал.
За что люблю военных – хоть и интересно было генералу, что же у меня творится, но – приказ есть приказ и, отдав мне молчком честь, генерал пошел сторожить вход в кабинет.
– Все припомню! – Пообещала ковру кошкоженщина, но ковер у меня еще тот битый и тертый калач, его пустыми угрозами не запугаешь!
– Итак, подробнее с того места, где мы закончили! – Вежливо попросил я, вызывая дроида-официанта и заказывая куафэ. – Можно даже чуть раньше, например, с того момента, где вы познакомились с Марушкой.
– Ага, значит «Мари» это не Мария и не Марина и даже не Мэри. – Баклажанка дождалась пока официант наполнит ее изящную чашечку парящим напитком и, сделав первый глоток, расплылась в улыбке. – Месяца два тому назад, у меня в спальне открылся портал, и из него вышла она. Так и познакомились, на твоей почве, так сказать. Сперва, конечно, повздорили и даже поспорили, ты это ты или ты это не ты, вот и прилетели проверить. Теперь точно понятно, что ты – точно ты!
Все эти «ты-не-ты» мне нравились все меньше и меньше, тем более что любое появление Марушки почти всегда оканчивалось для нас либо постелью, либо каким-то полярным зверьком, от которого хрен смоешься.
Так что, в этот раз, я предпочел пить пиво.
Если что, потом отмажусь, что был пьян до фортепьян и вообще, какие взятки с пьяного?!
– И не думай, что отмажешься!
– С. Улла потянула носом. – И вообще, что за дискриминация по половому признаку, а?! Давай уже кружку, жмот!
Сгоняв офицанта за второй кружкой и нехитрой снедью-закуской, сменил гнев на милость и позволил Мииге отпустить Марушку.
Но пива наливать отказался – пьяная кошка это очень потешно, конечно, но лично мне хватит, я же знаю побочные эффекты алкоголя для кошкоженщин!
По крайней мере – для этой женщины.
Андроид кошатину отпустила и вышла, вернув дверь в косяк.
Милейшая, доложу я вам, женщина.
Надеюсь…
– Дан?
Вот же кошатина противная, а?!
Не-е-е-е-е, молчащая она мне нравится больше, однозначно…
– Ты слушаешь? – Некромантка потягивала пиво через соломинку, извращенка!
– Слушаю. – Выдохнул я. – Так что там по поводу моей свободы и обмена?
Некромантка хмыкнула, Марушка сморщила нос.
А я что?