Когда сбываются мечты

– Настя, собирайся! Ты едешь к бабушке! – сказала вечером мама.

– Ура!!! – обрадовалась Настя.

Она обожала ездить к бабушке, и каждое лето проводила в маленьком городке Ярославской области под названием Шуйск. Вернее, даже не в городке, а за городом. Каникулы проходили в живописном доме отдыха, полном жизнерадостных веселых отдыхающих отпускников и друзей-сверстников.

Но тут же на смену радостному воодушевлению пришло удивление – до лета было

В большом городе Павлодаре, где они сейчас жили, у Насти не было и свободной минуты. Она еле высиживала школьные уроки, и, только заслышав радостную трель звонка, оповещающую об окончании последнего урока, бежала на улицу к друзьям и подружкам.

На улице ее ждала закадычная подруга казашка Оля, учились они в разных школах, но каждый день гуляли вместе.

У Насти была родная сестра, но ее в компанию не брали, мала еще, ей только девять лет исполнилось.

Еще совсем недавно Настя была новенькой в классе, она пришла в школу два года назад, переехав с родителями из Сибири, но сейчас успела отвоевать почетное место лидера коллектива.

Класс, как и везде в школах бывшего Советского Союза, делился на две части, два враждебных лагеря. Без войны миров скучно жить, и в их школе также были русские и казахи, «наши» и «не наши». «Хорошие» и «плохие», «свои» и «чужие», отличники и двоечники, активисты и тихушники.

Она быстро научилась дружить и с теми, и с другими, сохранять баланс в отношениях с сильными девочками и мальчиками.

У девочек сейчас была война с мальчиками, впрочем, эта война никогда не заканчивалась. После школы они обычно дрались «стенка на стенку».

Побеждали по большей части мальчики, Настины друзья. Когда побеждали девочки, победа была снова на стороне ее друзей. Независимо от исхода сражения всегда побеждали ее друзья и соратники.

Настя считала свою жизнь вполне счастливой и безоблачной.

Сегодня по плану после школы были соревнования с дворовыми мальчишками на крыше их бесконечно длинного и огромного пятиэтажного дома. Дом одиноко и горделиво возвышался столбом-гаргарой в районе маленьких, похожих на землянки, беленьких казахских домиков-мазанок.

Крыша, напротив, была черной, покрытой битумом, плоской и бесконечной. Эта чудесная крыша была любимым местом сборищ их придомовой ватаги, а в солнечные летние дни там можно было даже загорать.

Сегодня Настя тихонько проскочила в свой подъезд и бросила портфель на пятом этаже возле ведущей на крышу металлической лестницы. Она проворно взобралась по узким лестничным прутьям и вышла на открытое пространство крыши.

Крыша была сегодня белой от нанесенного ветрами снега, но совсем не было холодно. На дворе стояла суровая казахстанская зима с сорокаградусными морозами и снежными метелями. Самыми любимыми были дни, когда школьники неделями не ходили на занятия, пережидая, когда немножко потеплеет и трескучий мороз снизит свой градус.

Внизу стройными рядами белели казахские маленькие домишки, Настя мельком глянула вниз и увидела казавшегося крошечным с высоты старичка с чайником, идущего по нужде в стоявший рядом деревянный туалет. Ее затошнило, вечно они с металлическими чайниками в туалет ходят.

Но тошнило ее недолго – она тут же увидела, как с другого конца крыши к ней стремительно приближается Вовчик, один из бесчисленных Настиных ухажеров.

Болоньевая хлипенькая курточка на Вовчике была расстегнута, он, как и Настя, холода не боялся.

– Настя, привет! Пошли туда, наши уже все ждут! – радостно воскликнул Вовчик.

– Давай, если догонишь меня – дам себя поцеловать! – скороговоркой выпалила Настя и стремглав кинулась бежать на другой конец крыши.

Снег приятно скрипел под ногами, бежать было весело.

Вовчик оказался чрезвычайно прытким – он догнал ее через несколько коротких мгновений.

– Ну, все, не уйдешь! – обрадованно воскликнул он, по-мальчишески неуклюже сжав ее в своих объятиях.

– Ой, умираю от счастья, – прошептала Настя, подставив губы для поцелуя.

Она обмякла и расслабилась, а Вовчик чуть было не замурлыкал от неожиданного везения.

Но уже через мгновение Настя отпихнула не ожидавшего подвоха простофилю и стремглав бросилась от него на другой конец, туда, где ждали друзья-товарищи.

На середине крыши что-то заставило ее остановиться – Настя на мгновение затормозилась и посмотрела вниз.

Она не ожидала, что снег окажется таким скользким. Вдруг закружилась голова, неожиданно Настя поскользнулась и скатилась на самый край. Она изо всех сил вцепилась побелевшими пальцами в край крыши, пытаясь удержаться.

А внизу на пустыре, отделявшем их дом от казахских домиков, стояла мама в длинной лисьей шубе и грозила ей кулаком.

Мама с высоты казалась крошечной, как и старик, но Настя в одно мгновение съежилась и сникла, от прежней веселости не осталось и следа. Она тихонько поднялась и осторожно отошла на безопасное расстояние от края.

Подбежавший Вовчик тут же понял, что их засекли. Желая ее утешить, он сказал:

– Ну, все, Настька, дома тебя ждет разбор полетов. Может, больше и на крышу не пустят.

– Да, влетит мне, пожалуй, ремень у нас всегда наготове. Мамка злая последнее время, не знаю, от чего. Пойду я, давайте без меня сегодня. Уроки заставят делать.

Настя, сгорбив плечи, медленно, как на казнь, побрела обратно к открытому окошку чердака.

Мама уже успела подняться на пятый этаж, снять шубу и открыть дверь квартиры. В руках она держала широкий ремень с солдатской пряжкой.

Но порка, к счастью, не состоялась.

Вместо порки мама и произнесла эти слова, долгие годы потом отдававшиеся болью в Настиной душе: