Когда сбываются мечты
Шрифт:
Все утро, пока я сидела с Кикит, Дэнис никуда не выходил, вел себя тихо и примирительно, ходил с опущенными плечами.
— Дело семьи Рафаэль, — объявила Мисси.
Дэнис, Артур, Кармен и я подошли к судье. Сильви взял письмо Кармен из рук Мисси и начал читать его, покачиваясь на каблуках. И я прекрасно поняла, почему он вдруг остановился как вкопанный. Сжав губы, Сильви еще какое-то время рассматривал бумаги, потом положил их на стол и обратился к Кармен:
— Вы знаете, что ваша подзащитная совершила кражу?
— Нет, ваша честь, — с вызовом заявила Кармен. —
Естественно, он собирался. Все в этом маленьком, непроницаемом, злом человечке говорило о его нежелании сдаваться.
— Что конкретно вам нужно?
— Все изложено в нашем прошении, — ответила Кармен, избавляя Сильви от публичных показаний. В нем мы просили его оставить наше дело, отменить решения, направленные против меня, и объявить наше дело закрытым.
Сильви в гневе воскликнул:
— Я вел это дело от имени двух маленьких детей. Как же быть с ними?
Артур Хейбер ответил:
— Ваша честь, мой подзащитный больше не настаивает на единоличной опеке.
— А что делать с первоначальными обвинениями? Они же мне не приснились. Не я же искал вас. Это вы пришли ко мне.
Артур Хейбер заговорил снова:
— Мой подзащитный готов отказаться от своих первоначальных обвинений. Родители хотят решить вопрос о детях самостоятельно.
— Если родители не сумели сделать этого два месяца назад, что изменится сейчас?
— Сейчас возможен диалог, — ответил Хейбер.
Сильви взмахнул рукой и в своей черной мантии стал похож на птицу с взъерошенными перьями.
— Хорошо, что же случилось с предъявленными обвинениями?
— Они оказались недоразумением.
— Недоразумением? То есть и суд, и куратор тратили свое время на недоразумение? — С презрительным видом Сильви сделал запись на одной из бумаг. — Дело закрыто. Кто следующий, Мисси?
Все закончилось так же быстро, как и началось.
Я летела по ступенькам здания суда, не чувствуя под собой ног от облегчения. Потом прислонилась к стене и начала глубоко вдыхать морозный декабрьский воздух. С каждым вдохом я становилась сильнее, свободнее, счастливее. Я распрямила плечи и стояла с высоко поднятой головой.
Когда Кармен присоединилась ко мне, она улыбалась так же широко, как и я.
— Прекрасная работа, — похвалила я ее.
Кармен усмехнулась.
— Когда ты стоишь, как леди, и не говоришь ни слова, в то время как все вокруг тебя испытывают неловкость, это всегда приятно.
— Но я бы не возражала, если бы ты громким голосом обвинила Сильви в неэтичном поведении. Высокопарное ничтожество!
— Обвинение последует, — пообещала Кармен. — Я постараюсь, чтобы благодаря этому письму Сильви лишили судебных полномочий. Думаю, это произойдет очень скоро. Как только с ним ознакомится Арбитражная контрольная
— Значит, Дженовиц делал это за деньги? А что получал Сильви?
— Контроль и власть. Это льстило его самолюбию. Сейчас он все потеряет. Так ему и надо.
Среди каменных колонн показался Дэнис, он стоял наверху лестницы и оглядывался. Увидев нас, он заколебался, потом поднял воротник куртки, засунул руки глубоко в карманы и начал спускаться вниз. Когда он поравнялся с нами, то выглядел вполне хладнокровным.
— Поздравляю, — обратился Дэнис к Кармен, а потом ко мне. — Я и не знал о записке, которую Сильви написал Дженовицу. Артур тоже не знал. И Фиби. Нам, конечно, было известно, что он необъективен, но понятия не имели, что все зашло так далеко. — Дэнис помолчал. — Итак, что будем делать?
— Разговаривать, — ответила я. — То, что мы должны были сделать еще в октябре.
— Я по-прежнему хочу детей.
— Я тоже, — спокойно заметила я.
— Я по-прежнему сумею уделять им больше времени, чем ты.
— Если только не купишь акции «Питни».
— А если не куплю? Что, если я останусь дома и начну жить на алименты?
— Неужели алименты дадут тебе возможность жить согласно твоим потребностям?
В разговор вступила Кармен:
— Я думаю, нам надо обсудить это в присутствии адвоката Дэниса. Я позвоню Артуру и назначу встречу.
Дэнис кивнул. Затем с настойчивостью, которую он демонстрировал в течение всего судебного процесса, он снова обратился ко мне:
— Я собираюсь уходить из дома.
— Можешь оставить этот дом себе, — сказала я, чем на мгновение обескуражила его, но только на мгновение.
— Но с кем останутся дети?
Совместная опека стала для нас оптимальным решением. Мы жили близко друг от друга, поэтому Кикит и Джонни легко могли кочевать из одного дома в другой, не нарушая привычного, давно сложившегося ритма жизни. Предполагалось, что они будут оставаться с Дэнисом на время моих отъездов и со мной на время отсутствия Дэниса. В обычное время мы собирались проводить с детьми по неделе, с возрастом предоставляя им все больше свободы. Мы договорились сообща принимать все важные решения, делить пополам крупные обязанности и обсуждать друг с другом все вопросы, касающиеся детей. А деньги никогда для нас не являлись проблемой. Я всегда старалась обеспечить своим детям ту финансовую стабильность, которой сама была лишена в детстве.
Развод прошел тяжело. Дэнис потребовал крупную сумму. Я долго воздерживалась от ответа, пытаясь убедить его, что воспользуюсь компрометирующей его информацией, если он не оставит своего намерения завладеть «Викер Вайз».
Но поступила бы я так в действительности? Кармен не раз задавала мне этот вопрос, когда мы обсуждали условия развода, и я долго думала над ним. Та женщина, которой я была еще несколько месяцев назад, никогда не стала бы клеветать на своего мужа, но ее уже не существовало. Она сгорела. Шрамы и рубцы загрубели.