Когда смерть – копейка
Шрифт:
Из дальней комнаты доносились громкие старческие голоса.
– …Не люблю я, племяшка, эти магазины большие. Прошлый раз два часа из него выбиралась, заблудилась по-настоящему. Голова заболела, закружилась, страсть как. В маленьком-то нашем магазинчике всё просто, на виду, что нужно – видно, взял и ушёл. А в этом, громадном-то, заблудилась, прямо…
– Вона чего…
Другой голос жалостливо добавил.
– Устала я сегодня, головочка лопается, на ножечки неможно встать…
– Это баба Маня страдает, вроде какая-то дальняя родня даниловская из Белоруссии. В её-то годы столько по этому новому кладбищу выходить… – Лидия Николаевна снова плавно появилась в комнате.
– Там с ними ещё сестрица моя старшая, из Вятки. Гостит у нас с весны. Булочки печь та-акая мастерица, вчера вот тоже весь день стряпала какие-то пирожки специальные. Ну и пусть немного отдохнут старички, пообщаются, пока мы тут всё по порядку, как полагается, расставим.
Лидия Николаевна легонько, по-свойски, толкнула Глеба плечом в плечо.
– Ты же всегда был в школе-то таким веселым, смышлёным… Приободри как-нибудь Жанночку-то, придумай что-нибудь для неё, чтоб она…
Не договорив, тётушка отвернулась, шмыгая покрасневшим носом.
На ближнем краю стола какой-то господин в нежно-розовой рубашке и не менее розовом галстуке уже нетрезво приставал к Данилову.
– Понимаешь, мы этот вопрос обсуждали на коллегии так, в порядке бреда…
Деликатно промокнув глаза маленьким платочком, Лидия Николаевна виновато улыбнулась и снова затеребила Глеба за рукав.
– Ты-то в городе давно не живешь. Дядю Лешу-то помнишь? Ну, песни в автобусах всё ещё пел и палец вот так держал. … Неужто не помнишь?
– Н-нет, извините…
Пронзительный женский голос из прихожей твёрдо убеждал подруг.
– Ну и ничего особенного, что от моего мальчика всегда пахнет чесноком! Пусть учителя не нюхают! Это, конечно, не совсем хорошо в приличной компании, но, с другой стороны, у него никогда не будет глистов!
Пятница 15.35.
Поминки
Из прихожей в сторону Глеба унылыми шагами направился Марк Азбель.
«И про кого же хмурый Марек будет мне сейчас рассказывать? Вроде бы все достойные внимания персонажи уже закончились».
– Ну, привет ещё раз, Глеб Никитин. Рассказывай, как ты там? Всё своим выгодным иностранцам преданно служишь?!
– Нет, родной, ошибаешься. И я им не прислуживаю, и они ко мне на поклон не ходят. Так, понемногу вместе работаем.
– Послушай, Глеб, ну это же несерьёзно, совсем ведь у тебя это не бизнес – приехал, поговорил, на компьютере чего-то там потренькал! У тебя хоть офис приличный где-нибудь есть? Ну, подчинённые там, недвижимость какая-нибудь производственная?
– Офис – это место, куда я по утрам хожу на работу? Нет, такого счастья я не имею. У меня есть мой Дом, а в работе мне помогает один очень хороший секретарь. Кофе, в зависимости от погоды и от настроения, я иногда варю себе сам.
Настроенный поязвить Марек упорно продолжал.
– Ну-ну.… И трудовой книжки у тебя наверняка нет, и на человеческую пенсию к старости ты себе ничего не заработал. Так ведь? Или я не прав?
Капитан Глеб глянул в очередной раз на дверь дальней комнаты и, разочарованный, снова повернулся к Мареку.
– Чего с Назаром не поделили?
Марек раздраженно махнул рукой.
– А-а, дело тухлое… Недавно тут предложили мне в администрации заняться организацией спортивной рыбалки на реке, платные участки разметить, расценки под это дело разработать, ну и всё такое прочее. Сейчас же ведь везде новые веяния, понимаешь, сверху, из области, им приказали организовать типа концессии для частников на разные темы. Ну, и по отдыху, по спорту тоже, особенно на реке нашей, на водохранилище. Для меня-то это хорошо, под мой рыболовный магазин тема уж очень плотно подходит. Ну вот, по весне я и начал этим делом всерьёз заниматься. Не один, конечно, партнеров деловых в нашей администрации-то мне ещё раньше посоветовали, москвичей. Вроде ребята толковые, правда пальцы всё время в разговорах гнут, но это мы ещё посмотрим…. Я, конечно, сначала с Вадиком посоветовался, хотел с ним это дело начинать, а он всё тянул, всё от обсуждения-то предметного отлынивал… Короче, в марте нарисовался у меня в магазине Назар и сходу, так прямо и заявляет, что в областной рыбинспекции эту тему ему отдают. Не фига себе, говорю! Ты чего, говорю, приятель, фактически кидаешь меня, что ли? Тогда, весной, поорали мы друг на друга конкретно, потом как-то вроде всё замяли, а вчера он на эту же тему на разборку ко мне в особняк бухой приехал. Прикинь, а?! Тоже мне, кореш! Если он не поймет всё по-хорошему, то ему быстро в органах объяснят, как надо…
– Может, ты в чём-то не прав? Может, тебе поплотней нужно было бы с ним вначале все дела порешать?
Вспоминая давние обиды, Марек разгорячился, начал махать руками и часто подёргивать глазами.
– Ну, извини меня, он и сам ведь хорош! Конечно, если бы сели мы с ним по-человечески, вдвоем, переговорили бы, может чего путное у нас с ним и получилось – не первый же год друг друга знаем. Со своим-то человеком я ещё бабками-то может и поделился бы, дак ведь он, козёл, понимаешь, своих бандюков автомобильных в эту тему тащит! Видно, что просекать понемногу эти кретины начали, что дело-то наклёвывается вкусное!
Противно заверещал звонок мобильного. Марек с досадой поддёрнул свитер, достал из штанов телефон, посмотрел на него. Внезапно побледнев, тихо произнес:
– Извини. Мне срочно…, нужно звонить. Мне звонят. Я сейчас…
Придержав розового кандидата наук за плечи на стуле, Герман Данилов оставил грамотного собеседника сидеть за столом и махнул рукой Глебу. Осанисто и не спеша подошел.
– Прикинь, да, вроде бы как учёный, а тоже мне – уже нажрался! Чего он там сможет умного-то напридумывать, в своей лаборатории, если привык уже до обеда в дупель нарезаться?! Пошли, что ли, покурим.
Открыв своим ключом дверь их четырёхквартирного блока, ведущую на лестничную площадку, Герман широким жестом пригласил Глеба к подоконнику запасного выхода.
– Давно приехал, а? Чего не заглядывал к нам пораньше-то, до всего этого?
Данилов массивно возвышался над Глебом и говорил значительно, щурясь на него сквозь дымок тонкой сигареты.
Он явно знал, что и костюм на нём хорош, и ботинки у него дорогие, а галстук – тот вообще коллекционный. Но мягкий подбородок и плохие прокуренные зубы являлись не самыми удачными элементами гарнитура по имени Герман.