Когда соблазняет женщина
Шрифт:
– М-да, сестричка. А ты далеко не так проста, какой кажешься. Что же, война – значит война. Но только хочу тебя предупредить, на войне все средства хороши. Так что за твою жизнь и благополучие в этом доме я и ломаного гроша теперь не дам.
Сергей уже давно ушел, а Мариша с Аленой все никак не могли успокоиться. Они обсуждали последние слова Сергея. Можно ли считать, что это была прямая угроза и признание в том, что он, Сергей, отныне сделает все возможное, чтобы избавиться
Лично самой Алене хотелось бы думать именно так. Но кое-что, например убийство Сергея Юльевича и то, что в нее саму уже стреляли, не позволяло это сделать.
– Может быть, зря я отказалась от квартиры с видом на Смольный собор? – простонала она, когда за братцем закрылась дверь.
– Ты все сделала правильно!
– Но они могут меня убить!
– Правильно.
– Правильно?
– То есть я хотела сказать, неправильно! – спохватилась Мариша. – Конечно, неправильно!
– Тебя не поймешь. То правильно, то неправильно. Что мне теперь-то делать?
– Ничего. Будем искать убийцу дальше.
– Очень мило. Нам про него не известно ничего. А ему… А я у него как на ладони! Он может выстрелить в меня в любой момент.
– Думаю, что не все так просто. Одно убийство уже совершено. Плюс нападение на мадам Кротову.
– Нападали на меня!
– Нападение на кого-то из вас. Если сейчас тебя убить, милиция даже не станет сомневаться, что убийца среди наследников.
Мариша произнесла эту фразу и замерла.
– Слушай, а ведь если тебя и убьют, деньги все равно для Кротовых будут потеряны.
– Почему?
– Ну, ты ведь не Кротова! Твоя фамилия Голышева. И с Кротовыми у тебя только и было общего, что их покойный папочка. Больше близких родственников у тебя среди них нет!
– И что?
– Значит, после твоей смерти наследовать будет твоя мама, твои тети или дяди, а также прочая близкая и дальняя родня.
– Но ведь Сергей, Ольга и Володя – мои братья и сестра.
– По закону ты не являешься дочерью своего отца.
– А ты в этом уверена?
– Твоя мать не была замужем за твоим отцом. Тебя он своим ребенком тоже не признал. Фактически ты им чужая.
– Но мой отец признал меня. И деньги оставил не просто так. В документах, которые зачитывал адвокат Кац, имелись бумаги о моем удочерении. По ним я его законная дочь, так что все Кротовы – моя родня, все братишки и сестренка. Вон сколько у меня наследничков-нахлебников. И нам, Мариша…
Внезапно в коридоре раздался крик. Подруги выскочили из комнаты и увидели Катерину,
– Катя, что с вами?
Но та не отозвалась. Она уставилась в одну точку в конце коридора. И губы ее беззвучно шевелились.
– Что случилось? Катя! Что вы там увидели?
Внезапно Катерина вздрогнула и, вытянув руки по швам, словно оловянный солдатик, закрыла глаза и безмолвно лишилась сознания. Подруги едва успели ее подхватить. Иначе она бы просто растянулась на полу.
– Катя! Катерина! Эй, кто-нибудь, помогите! Катерине плохо!
На призыв Мариши появились Сима и Игнат. Потом прибежали Ольга и Владимир.
– Что с ней?
– Упала. Принесите воды. Или нашатырный спирт. А лучше и то, и другое.
Сима и Игнат помчались со всех ног выполнять поручение Мариши. Владимир тоже куда-то делся. Одна лишь Ольга стояла над телом поварихи и злорадно ухмылялась.
– Чего ты скалишься? – обозлилась на нее Мариша. – Не видишь, человеку плохо!
– Вижу, – ответила Ольга и ухмыльнулась еще более ядовито. – Так ей, подлюге, и надо!
– Слушай, – вскипела Мариша. – Иди-ка ты отсюда подальше, ладно?!
Но Ольга никуда не пошла. Она осталась стоять, не спуская глаз с Катерины, и зловеще усмехалась, чем доводила Маришу буквально до белого каления. Наконец примчалась Сима с водой. И Игнат с нашатырным спиртом. Поварихе дали понюхать ватку, смоченную аммиаком, а потом глотнуть холодной водички.
– Ну как? – участливо спросила у нее Алена. – Лучше?
– Да, – слабым голосом ответила Катерина. – Спасибо вам.
И она снова взглянула в конец коридора, вздрогнула и замолчала.
– А что случилось? – снова встревожились все.
И так как повариха по-прежнему молчала, то остальные принялись строить догадки.
– Голова?
– Сердце?
– Давление?
На все вопросы Катерина раз за разом мотала головой.
– Ничего у меня не болит, – наконец заявила она. – И вообще, я на редкость здоровый человек.
– Тогда что?
– Вы мне не поверите.
– Нет уж, говори.
– Не буду! – упиралась Катерина. – Вы решите, что я сошла с ума.
– Не решим.
– Решите! Я и сама так думаю!
– Да с чего вдруг?!
– Я видела его!
– Кого?
– Кого его?
– ЕГО!!!
Катерина так выразительно вытаращила свои и без того выпуклые голубые глаза, что всем наконец стало ясно, о ком она говорит.
– Ты видела Сергея Юльевича?