Когда соблазняет женщина
Шрифт:
И тут совершенно внезапно Маришу озарила мысль, отчего руль в ее руках дрогнул. Машина совершила крутой вираж. И, чудом избежав столкновения с несущейся в соседнем ряду «Газелью», выскочила в правый ряд к тротуару. Водитель «Газели» возмущенно загудел. В ответ Мариша показала ему язык и пробормотала:
– Тебе можно, а мне нельзя?
При этом мысли ее крутились возле одного-единственного вопроса, который никак не давал ей покоя. Даже не вопроса, а предположения. И предположение это было настолько ужасным, что Мариша никак не могла собрать свои мысли вместе и хорошенько его обдумать.
– Этого просто не может быть! – пробормотала Мариша. – Неужели я просмотрела? Под самым моим носом! Как же так? Тогда получается, что я ровным счетом ничего не понимаю в людях. И привидение покойного Сергея Юльевича… Не об этом ли хотел поведать покойник?
Мариша глубоко задумалась.
– Нет, я точно перестала разбираться в людях!
И словно в подтверждение ее слов раздался звонок от мужа.
– Дорогая, ты как? – ласково поинтересовался он у Мариши.
Голос Смайла был вновь настолько ласковым и заискивающим, что Мариша моментально насторожилась и заподозрила неладное.
– Ты снова должен задержаться?! – не поздоровавшись, воскликнула она.
– Ну…
И тут терпение Мариши, которое и так было на исходе, лопнуло. И она закричала:
– Можешь мне ничего не объяснять! Я и сама в силах придумать тысячу новых причин, чтобы ты не мог вернуться. Что у вас там? Наверное, в разгар весны в пустыне разыгрался снежный буран? Погодная аномалия? У вас стоит нелетная погода из-за цунами? Или что еще? Самолет сломался? Геомагнитные бури? На аэродром не завезли горючее? Может быть, экономические причины? Компания обанкротилась и все вы уволены без выходного пособия? Так что ты должен добираться домой пешком или автостопом, потому что денег на билет до дома у тебя нет?
– Какая у тебя богатая фантазия! – засмеялся Смайл.
– Смейся, смейся! Хорошо смеется тот, кто смеется последним.
– Ладно, не буду над тобой смеяться.
Покладистость мужа еще больше убедила Маришу в том, что дело неладно. Наверняка у него там закрутился роман. И судя по тому упорству, с каким муж не хочет возвращаться к ней, роман кипит, словно борщ в огромном котле. Куда уж ей, она даже и готовить толком за все годы их супружеской жизни не научилась. И вообще, правильно мама говорит, – не смогла создать мужу бытовой комфорт.
– Что случилось, Смайл? – устало произнесла она.
– Все в полном порядке. Я просто хотел спросить, почему у нас в квартире всюду пыль почти в палец толщиной. Ты что, больше тут не живешь?
На некоторое время Мариша оторопела. А потом до нее дошел смысл сказанного мужем. Она радостно взвизгнула, едва не оглушив Смайла.
– И по какому поводу радость? – проворчал он. – Неряха ты, Мариша. Я уже привык, что под кроватью валяются шарики пыли величиной с перекати-поле. И что посуда на кухне становится чистой только благодаря посудомойке. И когда мне пришлось перейти на рубашки из синтетики, потому что они, видите ли, не мнутся, я тоже не стал роптать. Но, честное слово, сейчас в квартире такое запустение, словно тут вовсе никто не живет.
– А я там и не живу!
Теперь наступил черед Смайла, чтобы насторожиться и спросить:
– Вот как? А где же ты живешь?
– В «Дубочках», – ляпнула Мариша.
– Где?
– Ну, это долгая история. Наша соседка может тебе объяснить.
– А ты сама? Где ты, Мариша?
– А я должна закончить одно дело.
– Мариша!
– Честное слово, это не займет много времени. Как только я все улажу, я примчусь к тебе!
И закончив разговор, Мариша отключила телефон, чтобы блокировать все попытки Смайла дозвониться до нее и призвать к порядку.
– Ничего, я его дольше ждала. Раз уж вернулся, значит, он меня все-таки любит. А раз любит, значит, потерпит.
Сейчас Марише казалось куда более важным смотаться еще в одно место, а потом вернуться в «Дубочки» и проверить наконец ту догадку, которая возникла у нее в голове.
– Если это так, то это просто невероятно. Нет, должно быть, я ошибаюсь. Должна ошибаться! Потому что если я не ошибаюсь, то все просто ужасно.
Но в глубине души Мариша понимала: нет, она не ошибается. Все именно так, как она и думает. А может быть, даже еще и хуже. И ей следует очень и очень поторопиться, если она хочет предупредить новое преступление.
Глава 18
В «Дубочках» дым в буквальном смысле этого слова стоял коромыслом. Из-за деревьев подъездной аллеи валили густые клубы дыма. А когда Мариша подъехала ближе, то увидела, что здание объято пламенем. Оно вырывалось из окон первого этажа – кухни и подсобных помещений.
– Пожар! – ахнула Мариша, машинально хватаясь за телефон, чтобы вызвать пожарную команду, а лучше две или даже три.
Телефон у нее был отключен. И прежде чем ей удалось его включить, ее внимание привлекла к себе другая сцена. Из-за угла дома появилась Сима, за ней Гена с топором в руках и оскаленными зубами. Сима мчалась на крейсерской скорости, издавая при этом оглушительный визг, словно сирена. Гена скакал молча, но вид у него был самый зловещий. Апаш мчался следом за этими двумя и явно воспринимал все происходящее словно веселое представление.
Сима пронеслась мимо Маришиной машины, так что ту обдуло порывом ветра.
– Помогите! – кричала Сима. – Он меня убьет!
Судя по Генкиному виду, такой вариант был вполне возможен. Симу нужно было спасать. Причем срочно, не тратя время на объяснения. Объясняться они будут потом. Сейчас главное, чтобы все остались в живых. Потому что Мариша чувствовала: этот пожар в «Дубочках» разгорелся не просто так и не сам собой. Убийца подошел к заключительному действию своей многоактной пьесы. И теперь только от Мариши зависит, удастся ли ему завершить постановку.
Дождавшись, когда визжащая Сима пробежит мимо, Мариша резко распахнула дверь машины со своей стороны. И заехала ею прямо в живот несущегося Гены. Мужик мчался на всех парах, так что просто не успел затормозить.
Б-бах! Блямс! Бух!
Топор отлетел в одну сторону. А Гена, отброшенный словно рикошетом, – в другую. Там он и остался лежать, едва переводя дух от полученного резкого удара и безмолвно шевеля губами. Не обращая внимания на садовника, Мариша проскочила в дом. Где же все остальные? Раиса Михайловна? Где Ольга? Где Аленка?