Когда солнце встанет на западе
Шрифт:
Снова встряла Ева:
— Это настолько мучительно? Мама ведь просто потеряла сознание.
— Поверь, девочка, самые изощренные пытки вселенной покажутся курортом по сравнению с тем, что чувствовала сегодня Таша. А ведь я еще не до конца ее ощущаю.
— И как ваше присутствие может помочь маме?
— Это сложно объяснить. Но Таше сейчас жизненно необходима моя энергия. А мне ее. Это вопрос выживания.
На мгновение в гостиной стало тихо. И в этой тишине мне чудился грозовой оттенок. Нужно вмешаться, пока они там не переругались окончательно. Но я не находился в себе сил отлепится от
— Если все так серьезно, то что будет после окончания формирования связи?
Мне показалось, я физически ощутила, как Миарон пожимает плечами:
— Да ничего особенного. Будем жить дальше, как жили миллионы пар до нас.
— То есть, вместе жить? — а сын, судя по всему, заводится все больше и больше — А маму ты спросил, надо ей это или нет? А нас ты спросил, хотим мы этого или не хотим?! Или ты единолично, своею властью решил и постановил?
И снова это странное чувство. Я словно собственной кожей ощущаю, как нахмурился Миарон от слов Адама.
— Сын, ни ты, ни твоя сестра, еще не достигли порога совершеннолетия. На сколько я знаю, ваши земные законы не сильно отличаются в этом от общегалактических. И до совершеннолетия за вас решения принимают ваши родители. То есть, я и Таша.
— Ма-а-аленькая такая поправочка: — никогда не слышала столько яда в голосе сына — тот факт, что твои сперматозоиды дали жизнь мне и Еве, еще не делает тебя нашим отцом!
Воздух даже за пределами гостиной сгустился и накалился. По коже будто электрические искры плясали. Я поняла, что если сейчас не найду в себе силы, войти туда и вмешаться, то ссора грозит вылиться в грандиозный скандал. К тому же, у меня снова появилось ощущение ледяного пламени внутри меня. Я уже не сомневалась в том, что это так проявляется наша с Миароном связь. Вот только это было для меня настолько мучительно, что я согласна была на все, лишь бы кошмарный опыт не повторялся.
В гостинной я застала сидящих по разным углам хмурую Нолу и расстроенную Еву. И стоящих друг напротив друга взъерошенного Адама и непоколебимо спокойного Миарона.
Морунец заметил меня первый. Быстро подошел. Осторожно обнял за плечи и расстроенно прошептал:
— Почувствовала? Я старался, как мог, оградить тебя. Надеялся, что успею до твоего прихода найти с сыном общий язык. Но не преуспел, как вижу, ни в первом, ни во втором.
Я не успела объяснить, что ничего не почувствовала, а всего лишь банально подслушала. Из-за спины Миарона раздался недовольный голос Адама:
— Мааам?
Я осторожно выкрутилась из рук Миарона и подошла к сыну.
Совсем взрослый. Вон, выше меня. А глядит обиженно, как трехлетний ребенок, у которого отобрали конфету. Рука сама собой потянулась пригладить встопорщенные, выбившиеся из хвоста волосы.
— Сынок, ближе и роднее тебя и Евы у меня нет и не будет никого. Что касается Миарона, то, похоже, придется искать компромисс.
У Адама буквально лицо вытянулось от моих слов:
— Зачем?
Хороший вопрос. И как объяснить своему ребенку, что я до жути боюсь, что произошедшее сегодня со мною снова повторится. Стыдно, но факт.
Пока я раздумывала как бы поделикатнее все объяснить, за меня ответил Миарон:
— Затем, глупый мальчишка, что Таша сегодня уже прощалась с жизнью! И если бы я не успел вовремя, то ни ее, ни, с большой долей вероятности, меня, уже не было бы в живых!
По мере осознания услышанного у Адама глупо приоткрывался рот. У Евы в глазах застыли слезы:
— Мам, это правда? Ты… — договорить дочь не смогла, у нее перехватило дыхание.
Пришлось признаваться. Чуть помедлив, я кивнула и добавила:
— Это было настолько кошмарное ощущение, что в какой-то момент мне показалось, я не переживу эту пытку. Но самое страшное не это. Хуже всего то, что у меня было четкое ощущение: если я не удержу весь этот ад в себе, то пострадаете вы. И пострадаете сильно.
Мне на плечи легли чьи-то руки. Я вздрогнула от неожиданности, совсем позабыв про присутствие Миарона.
***
Ни до чего толкового мы так и не договорились. Только градус враждебности Адама слегка снизился. Но сын по-прежнему смотрел на Миарона с надменной злостью, как на существо рангом заведомо ниже, избавиться от присутствия которого нет никакой возможности. Ева с сожалением поглядывала на меня и брата, даже не пытаясь воздействовать на Адама. Нола отправилась домой, шепнув напоследок, чтобы звала сразу, как только она мне понадобится.
После ухода подруги двойняшки тут же растворились где-то в глубине дома. Вот и поговорили.
Миарон подошел ко мне поближе:
— Чем будем заниматься?
Мне тут же захотелось стукнуть мужчину, и, желательно, чем-нибудь потяжелее. В некоторых вопросах морунец упрям, как легендарное животное. Гнет свою линию, несмотря ни на что.
Сладенько улыбнулась:
— Понятия не имею, чем будешь заниматься ты. А меня ждет работа.
Увы, шпилька не достигла своей цели.
— Ну ладно. У меня тоже есть несколько вопросов, решение которых я постоянно откладываю. Как раз и займусь. Где сядем?
На мгновение я даже опешила от такой непосредственности. А потом подумалось: нам ведь все равно желательно быть как можно ближе друг к другу для окончания формирования привязки. Так почему бы и нет? Работа над документами далеко не худший вариант.
Расположились у меня в кабинете. Я за столом, Миарон напротив, на диванчике. У него действительно оказался при себе планшетник. Спустя минуту морунец уже с головой погрузился в работу. Я включила питание терминала искусственного интеллекта и тоже забыла обо всем на свете.
Пару часов, если не больше, я даже головы не поднимала от дисплея терминала искусственного интеллекта. Документации действительно было много. Я ее не готовила сама. Но ознакомиться хотелось. Просто, чтобы держать руку на пульсе.
Юристы, экономисты и маркетологи поработали на славу. Аргументы были… Ну, наверное, иридиевыми. Просто ничего прочнее я не знаю. Довольство из меня так и сочилось. Пусть знают землян! Участок на Диссе уже почти у меня в кармане!
Я записала на отдельный файл все мои комментарии и пожелания. Завтра юристы еще раз глянут. Туда же пошли пожелания удачи маркетинговой группе, которая завтра вылетала на Диссу для подписания драгоценного договора.