Когда стреляет мишень
Шрифт:
В этот момент на сцене действий появился нервно озирающийся и пыхтящий человек с пистолетом. Он ворвался на веранду, его взгляд упал на копошащегося у окна Свиридова. Но в ту же секунду заблаговременно приостановившийся возле дверного проема Фокин одним шагом преодолел расстояние, разделявшее его и упомянутое новое лицо, и со всего размаху ударил его по башке.
Тот отлетел к стене и, неловко ткнувшись в нее головой, застыл на месте. Фокин подобрал пистолет.
— Давай подгребай сюда, Афоня, — позвал Свиридов и перекинул ногу на лестницу. И в ту же секунду
В принципе, тот способ, которым Владимир собирался достигнуть сиротливо стоящего в теньке «КамАЗа», был не нов, но додуматься до него в сложившихся условиях... «М-м-м, вельми тяжка ты, десница господня с шуйцей вкупе», — подумал Афанасий и так же, как Свиридов, перекинул ногу по ту сторону стены, зафиксировав ступню на верхней перекладине.
На веранду, тяжело топоча, вбежал отряд еще из трех человек. Авангард же этого отряда, так немилосердно благословленный Фокиным, валялся у стены и пускал кровавые пузыри.
— Стоять! — заорал один из вбежавших, и в ту же секунду Свиридов и Фокин синхронно с силой оттолкнулись от стены. Лестница отлетела от дома, словно откинутая могучей пружиной, и, описав в застывшем от такой наглости и дерзости воздухе примитивнейшую из парабол, рухнула на землю, так что тот ее конец, что был прислонен к стене и на котором, собственно, и находилась парочка возмутительных авантюристов, оказался неподалеку от «КамАЗа».
Разумеется, они не стали ждать, пока парабола, по которой двигалась лестница, найдет неминуемую точку пересечения с земной поверхностью. За какую-то долю мгновения до этого Фокин и Свиридов резко выпрыгнули вперед и, совершив замысловатый кувырок, гасящий инерцию, по мокрой от утренней росы траве, «вынырнули» в каком-то метре от вожделенного «КамАЗа».
Окаменевшие на несколько мгновений хлопцы, стоявшие под верандой, тут же открыли беглый автоматный огонь и бросились к кабине грузовика, в которую уже из всех своих богатырских сил ломился Афанасий, благо та была несвоевременно заперта. Свиридов, в руках которого теперь был трофейный фокинский пистолет, играючи и с явной претензией на артистизм перекатился по земле и трижды выстрелил с колена.
Один из приближавшихся парней на полном ходу нырнул в траву и, неловко ткнувшись в нее лицом, так и застыл в страшной и неестественной позе. Второй закричал, и на подломившейся от боли простреленной ноге его занесло в сторону и отшвырнуло прямо в клумбу с белыми и розовыми розами.
Третий, бежавший последним и, быть может, оттого уцелевший, не стал искушать судьбу и спрятался за угол одной из одноэтажных построек по хозяйственной части.
Тем временем Афанасий разбил боковое стекло, просунул в пробой руку и открыл дверь.
Потом прошмыгнул внутрь кабины, по которой тотчас забарабанили пули — стреляли уже с веранды.
Свиридов еле успел заскочить в приоткрытую дверь.
— Ну, братцы, — с веселой злостью проговорил он, привычным движением выворотил стартер и закоротил проводки, — ариведерчи!
Мотор заурчал, загрохотал, и Владимир, сорвав огромную до отказа груженную
— Ну, козлы! — пробормотал он. — Сейчас мы вам устроим.
«КамАЗ», не снижая скорости, воткнулся в одну из стоящих у парадного входа машин — это был «Мерседес» недавно пожаловавших гостей.
С мерзким скрежетом тяжеленный грузовик проволок несчастный «мере», у которого уже безнадежно смяло салон, а лобовое стекло лопнуло с жалобным сиплым визгом, и впечатал прямо в серую «Волгу» с забрызганными грязью номерами. До того момента об этой автомашине можно было сказать лишь то, что неизвестно, где в пределах Московской области она удосужилась влезть в такую матерую черную грязь.
«Волга» отлетела метра на два и осталась стоять — с разбитыми боковыми стеклами и неестественно вывернутыми вправо передними колесами.
— Не бывает глупых русских! — торжествующе заорал Свиридов. — Бывает много водки!!
— Владимир... Может, хватит.., уматываем отсюда? — спросил Фокин.
В этот момент, словно подводя промежуточный итог его словам, прозвучало несколько автоматных очередей, которые, к счастью, не затронули кабины.
Но это был уже последний звонок к леденящему кровь спектаклю.
— Одну минуту, — прошептал Владимир и, развернув грузовик, задним ходом подвел его к коваленковскому «Кадиллаку» и вплотную поставленным к нему «копейке», на которой приехал Фокин, и второму «Мерседесу», служившему средством передвижения тому самому хромому, что был у группы захвата за старшего.
— У нас слишком много груза, — сжавшись в один комок мускулов и нервов, потому что к «КамАЗу» уже стремительно и вместе с тем осторожно, перебежками, приближались бойцы спецслужбы, бросил Свиридов окаменевшему от напряжения Фокину. — Нужно рискнуть...
В огромном теле «КамАЗа» что-то загудело, дрогнули гидравлические рычаги, и кузов самосвала начал медленно — слишком медленно! — подниматься.
Свиридов приоткрыл дверь и, используя ее как щит, несколько раз выстрелил в наступавших. Один упал, но и то, кажется, остался жив, хотя из игры был выключен наверняка. Остальные продолжали ползти. Именно ползти, потому что после выстрелов Владимира пока не рисковали подниматься.
Меткая очередь раскроила лобовое стекло, и верхний правый его угол выворотился и едва не упал на Афанасия, которому в эти секунды оставалось только злобно ругаться, подбирая все более и более красочные и многоэтажные синтаксические конструкции.
Тем временем кузов поднялся уже достаточно, чтобы гора кирпича высыпалась на машины, но словно что-то удерживало груз в исходной позиции. Вероятно, кирпичи встали так, что образовалось нечто вроде распорки.
Тем весомее и неожиданней будет падение.
— Быстрей, быстрей, ежкина праматерь! — вопил Фокин, а Свиридов осоловевшими от напряжения глазами наблюдал за передвижениями людей Хромого, которые приближались стремительно и неотвратимо.
А в пистолете оставался только один выстрел.