Когда тело тебя предает, или Космос, тентакли и стокгольмский синдром
Шрифт:
От этих мыслей становилось настолько невыносимо больно, что Яна просто чудом сдерживала слезы. Да и то, скорее всего, лишь потому, что не хотела показывать их всем этим незнакомым людям.
Казалось, бой продолжался целую вечность. И когда эта вечность, наконец, закончилась, дверь убежища открылась. Сорвавшись с места, Яна понеслась к выходу, стараясь выскочить наружу одной из первых, пока еще не началась давка. Совсем уж проскочить ей не удалось, но в то же время не пришлось долго стоять в очереди.
Едва покинув убежище, девушка сразу же помчалась на капитанский мостик. Она понимала, что ее туда ни за что не пустят. Да и Дейрус, без сомнений, разозлится из-за
Вот только до мостика Яна так и не добралась. Уже на подходе к нему девушка услышала краем уха от солдат, что капитан серьезно ранен и его унесли в лазарет! Эта новость испугала ее настолько сильно, что она едва не потеряла из виду тех самых солдат, от которых та и долетела! Встрепенувшись, Яна догнала их и переспросила, правильно ли все поняла. А получив подтверждение – быстрее ветра понеслась в лазарет.
Как ни странно, он был переполнен, и доктора метались от койки до койки. Яна действительно не хотела мешать, когда происходило подобное, но не могла противостоять тому волнению, которое разрывало ее на части! Благо молодой санитар, заметивший ее, сразу признал жену капитана и провел ее к нему.
Дейрус лежал в отдельной палате. К его крепкому телу было подключено множество непонятных приборов, а торс перевязан, и с правого бока просачивалось небольшое кровавое пятно. Прежде чем уйти, санитар убедил девушку, что опасность для жизни уже миновала. Но глядя на эту картину, Яна все равно не могла не плакать. Подойдя к койке, она встала рядом на колени и несмело коснулась ладонью бледных щек, покрытых легкой щетиной.
В тот же миг веки капитана вздрогнули, и слегка затуманенные голубые глаза посмотрели на Яну с одновременной нежностью и болью.
– Пожалуйста, не оставляй меня, – выдохнула девушка. Она не отдавала себе отчет в том, что делает. Просто не могла остановиться, замолчать… унять сердце, которое так безумно трепетало. – Я… не могу, прости. Я честно старалась. Прошу тебя, не исчезай. Знаю, я дура. Пускай я все еще не могу забыть того, что ты сделал со мной, но все равно я… Я так люблю тебя, – шептала Яна, гладя черные волосы, снова и снова целуя его губы.
ГЛАВА 8. Вечный лед
Пока Дейрус лежал в лазарете, Яна не отходила от него ни на шаг. Только вот за все это время он с ней практически не разговаривал, и любые ее попытки завести разговор заканчивались ничем. Ну конечно же, ведь он не желал принимать того факта, что стоящая перед ним девушка – не его жена, лишь ее тело, в котором уже четвертый месяц живет другой человек!
Именно понимание этого заставляло Яну чувствовать себя еще большей дурой. Не только потому, что она призналась самой себе в своих глупейших чувствах к тому, кого все еще не могла простить! Но и потому, что искренне надеялась: а что, если в глубине души Дейрус тоже испытывает что-нибудь к ней, именно к ней?
Когда врачи позволили капитану покинуть лазарет и снова приступить к служебным обязанностям, он зашел в свои покои лишь для того, чтобы переодеться, а после незамедлительно отправился на мостик. Яна понятия не имела обо всех политических интригах, которые, безусловно, имели место где-то там, в кругах, где вертелся Дейрус. Так же, как и о деталях того, что это вообще было за нападение. И подробностей всего, о чем говорил Гайлаф. Эти вещи являлись чем-то безмерно далеким, принадлежащим капитану корабля. И он совершенно не собирался делиться этим с ней. Потому девушке оставалось лишь гадать, что у него на душе, о чем он думал, уходя на мостик, сколько дел ему предстояло разгребать, и с какими мыслями он сегодня вернется домой.
Прошатавшись несколько часов по зонам отдыха, Яна вернулась в покои, и остаток вечера посвятила чтению какой-то бессмысленной книги, содержания которой и сама не запомнила. Просто сконцентрироваться на тексте не получалось.
Было уже поздно, а Дейрус все не возвращался. И ей не нужно было долго гадать о причине. Как-никак, капитан длительное время провалялся на больничной койке, и дел у него накопилось по горло. Так что Яна, отложив книгу, тяжко вздохнула и отправилась в душ. Ей нравилось стоять под теплой водой, хоть та до сих пор не могла смыть с нее слизь с мерзких белых щупалец. И все же, ей становилось немного легче. Когда взмокшие длинные белокурые волосы прилипали к спине, а кожу ласкала теплая вода, все остальное немного отодвигалось, оставалось не здесь, а лишь где-то рядом, за пределами ванной комнаты.
Как вдруг дверь открылась – лишь на миг.
– Не возражаешь? – услышала Яна над своим ухом, когда крепкие руки обняли ее, а обнаженное мускулистое тело прижалось к ее спине.
– Нет, – сладко прошептала девушка, млея от этих прикосновений. А еще – чувствуя налившийся кровью член, упершийся в ее бедро. И прикосновения черных щупалец по всему телу.
Его губы нежно касались ее шеи, слегка прикусывая кожу. Постанывая от удовольствия, Яна накрыла ладонями руки, сминавшие ее грудь. Одно из щупалец привычно, собственнически скользнуло меж ее ног и проникло в нее, вырвав из горла судорожный стон. Прикосновения каждого из них, любое прикосновение Дейруса было для нее словно лекарство. Ей хотелось, чтоб он проникал в нее, чтобы вновь заклеймил собой, навсегда изгнав противный запах другого мужчины, который посмел касаться ее.
– Ты моя, слышишь? – прошептал Дейрус, наклоняя ее так, чтоб войти сзади, за миг до того вытащив щупальце из ее лона. – Ты только моя, и больше ничья. Я единственный, кто имеет право прикасаться к тебе, кого принимает твое тело, все твое существо. Ни один другой мужчина не должен касаться тебя, и уж тем более – память о его преступных прикосновениях не должна быть для тебя ярче, чем память о том, что с тобой делаю я.
Бедра Дейруса двигались быстро, отбивая четкий ритм под слегка горячими каплями падающей на них воды. Пройдясь по изящной спине, одно из щупалец скользнуло по шее, потянулась вниз, оплетая грудь, проползло по животу и крепко обвило бедро. Две другие тем временем оплели запястья, с возбуждающей силой прижимая ладони девушки к мокрому кафелю. Опутанная ними, Яна только и могла, что метаться в судорогах наслаждения, безнадежно пытаясь вырваться и получая еще больше удовольствия от того, что ее попытки были безуспешны.
Кончив, Дейрус развернул Яну, прижал к себе и чувственно поцеловал под каплями душевой воды. Переплетаясь, ощущая прикосновения мокрой кожи, их тела отвечали друг дугу.
Выключив, наконец, воду, Яна едва успела вытереться, когда Дейрус подхватил ее и понес в спальню. Но прежде, чем он успел что-либо предпринять, девушка села ему на колени и торопливо направила его в себя. Обвив шею Дейруса цепкими руками, Яна запрокинула голову и активно двигала бедрами, ловя каждый его стон. Еще никогда она не была с ним в постели такой раскованной, такой искренне страстной, как сейчас. И теперь, в отличие ото всех прошлых ночей, не пыталась убеждать себя, будто не получает удовольствия от происходящего. Яна просто наслаждалась, ощущая в своем теле твердый орган Дейруса.